– Не сейчас! – в отчаянии сказала сестра, находившаяся вслишком смятенном состоянии, чтобы позволить себе отвлечься. Она попыталасьпошептать на ухо Виктории, но из-за общего шума это было невозможно, и поэтомуей пришлось говорить громче:

– Знаешь ли, что говорят об Уэйкфилде? Леди Фолклин сказала,что его даже не стали бы принимать в обществе, не будь он Филдингом. У негопостыдная репутация. Он использует женщин в своих грязных целях, а затембросает их! Люди боятся его, и тебе следует поступать так же! Говорят… – Онаоборвала свою филиппику, увидев, как пожилая леди вылезла из экипажа,ожидавшего на улице, и пошла через толпу явно в поисках кого-то. – Ой, мненужно уезжать. Это леди Фолклин, компаньонка бабушки.

И Дороти бегом пустилась к карете, а Виктория наблюдала, какотбывает ее сестра.

В этот момент ближе всех стоявший к ней мистер Уорренвдохнул понюшку табаку.

– Знаете ли, юная леди совершенно права, – протянул он.

Очнувшись от печальных мыслей о сестре, Викторияпрезрительно взглянула на этого хлыща, выглядевшего так, словно он боитсясобственной тени, а затем на остальных поклонников, которые, несомненно,услышали многое из сказанного.

В ее груди поднялась волна гневного презрения. Они былипустоголовыми, ничтожными, разодетыми в пух и прах, как павлины, манекенами,смаковавшими сплетни о Джейсоне по той очевидной причине, что он гораздо богачеих и, несмотря на его репутацию, гораздо привлекательнее для женщин.

На ее губах играла лучезарная озорная улыбка, но в глазахгорели грозные искорки, когда она обратилась к юному бездельнику:

– Ах, мистер Уоррен, так вы, оказывается, опасаетесь за меня?

– Да, миледи, и не я один.

– Господи, какой абсурд! – фыркнула девушка. – Если выдействительно хотите знать правду, а не слушать глупые сплетни, то вот она. Яприехала сюда одинокой сиротой, не имея ни близких, ни богатства, полностьюзависящая от милости его светлости и лорда Филдинга. А теперь – прошу вас,смотрите на меня.

Молодой дурачок вставил в глаз монокль, буквально поняв ееповеление.

– Ну что, перед вами несчастная женщина? – нетерпеливоспросила она. – Или, может, я похожа на утратившую честь и гордость? Нет, сэр.Напротив, лорд Филдинг приютил меня в своем чудесном доме, защитил меня своимименем. По правде говоря, мистер Уоррен, мне кажется, что очень многие женщиныЛондона втайне мечтают, чтобы их «использовали» таким образом, и, судя понаблюдениям, они были бы счастливы, чтобы это сделал именно этот мужчина. Болеетого, я уверена, что все эти не стоящие выеденного яйца слухи порожденызавистью к этому человеку.

Мистер Уоррен вспыхнул, а Виктория повернулась к остальным ивесело добавила:

– Если бы вы знали лорда Филдинга так, как я его знаю, топоняли бы, что он – сама доброта, внимательность, утонченность и.., дружелюбие!

Позади нее раздался насмешливый голос Джейсона:

– Миледи, вы так стараетесь обелить мою грязную репутацию,что, пожалуй, убедите людей считать меня не развратником, а невыносимымзанудой.

Виктория круто повернулась и оказалась лицом к лицу с героемсвоего монолога.

– Однако, – чуть улыбнувшись, продолжал он, – не окажете ливы мне честь потанцевать со мной?

Девушка положила руку на его плечо и вошла с ним втанцевальный круг.

Она была горда тем, что набралась мужества и высказалась взащиту Джейсона. Но гордость сменилась другим чувством, когда он молча обнял ееза талию и повел сквозь толпу. Ведь она до сих пор так мало знала о нем! Нокогда бы она ни пыталась разговорить его и заставить приоткрыться, ей это неудавалось. Видимо, скрытность стала его неотъемлемой чертой.

Виктория почувствовала себя неловко: возможно, он раздражентем, что она говорила о нем на людях. Видя, что Джейсон не собирается прерыватьмолчания, она неуверенно заглянула в его задумчивые, прикрытые тяжелыми векамиглаза.

– Вы сердитесь на меня? За то, что я прилюдно говорила овас?

– А разве речь шла обо мне? – парировал Джейсон, и его рукиеще крепче сжали ее талию. – Я не сержусь, – произнес он хриплым нежнымголосом. – Я просто чувствую себя неловко.

– Вы? Неловко? – удивилась она, вглядываясь в егооттаивающие, потеплевшие глаза. – Но почему?

– Для человека моего возраста, роста и скверной репутациинесколько непривычно, когда крошечная юная леди пытается защитить его отнападок всего мира.

Загипнотизированная нежностью, появившейся в его глазах,Виктория едва сдержала абсурдное желание потереться щекой о его бордовый бархатныйсюртук.

Молва о столь ярой защите Викторией репутации лордаФилдинга, которым она явно восхищалась, но за которого не очень-то желала выйтизамуж, быстро разнеслась по городу. Мнение света было единым: дата свадьбы вконце концов приближается. Это так расстроило других ухажеров, что они удвоилисвои усилия в попытках добиться ее руки. Они соперничали в стремлении привлечьсе внимание, спорили и ругались из-за нее между собой, и, наконец, междулордами Кроули и Уилтширом состоялась дуэль.

– Ей не нужен ни один из нас, – сердито заявил молодой лордКроули лорду Уилтширу как-то поздним вечером, когда они отъезжали от воротособняка на Аппер-Брук-стрит после короткого, неплодотворного визита кВиктории.

– Нет, нужен! – вспылил лорд Уилтшир. – Она проявила ко мнеособое внимание!

– Глупец! Она считает нас расфуфыренными английскимихлыщами, а англичане не в ее духе, – мрачно ответил первый. – Графиняпредпочитает неотесанных мужланов из наших колоний! Леди Виктория вовсе не такуж доброжелательна, как тебе кажется; за нашей спиной она насмехается над нами…

– Это ложь! – взорвался его горячий приятель.

– Ты назвал меня лжецом, Уилтшир? – возмутился Кроули.

– Нет, – стиснув зубы, ответил тот, – просто я вызываю тебяна дуэль.

– Отлично. Завтра на рассвете у меня. Встретимся в роще. –И, развернув коня, Кроули галопом поскакал к своему клубу.

Вскоре известие о предстоящей дуэли облетело весь город идокатилось до казино для избранных, где маркиз де Саль и барон Арнофф делалиочень высокие ставки, играя в рулетку.

– Чертовы глупцы, – заметил маркиз, раздраженно вздохнув,когда узнал о предстоящей дуэли. – Леди Виктория будет глубоко разочарована,когда узнает об этом.

Барон хмыкнул:

– Ни тот ни другой не умеют достаточно метко стрелять, чтобыдаже поранить друг друга. Я сам наблюдал их беспомощность, когда мы охотилисьвместе в поместье Уилтшира в Девоншире.