Ронин снова обращается к рожденным шаманами:

– Королева Мейлир отдала приказ о том, что если кого-то из вас поймают, вас не будут отправлять обратно в долину Крайнес для экзекуции. Ее солдатам дано разрешение прибегать к любым средствам, чтобы заставить вас подчиниться. – Он делает паузу, позволяя остальным осознать значение его слов, дать всем уяснить какая жуткая реальность разворачивается перед ними, позволить этой реальности пробрать их до костей. – Вам лучше всего отправиться на север, когда стемнеет.

Мои руки сжимаются в кулаки. Вероятно, увидев мое страстное желание поспорить с Ронином и потребовать его защитить их, Фаут кладет руку мне на плечо.

Кто-то вдруг произносит:

– Суриаль?

Я тут же поворачиваю голову, ища говорящего. Девочка, которой на вид не больше десяти лет. В отличие от остальных шаманов, ее глаза до сих пор серые. Она настолько худощавая, что кажется, все ее тело состоит из одних костей и кожи.

Она выглядит хрупкой, словно птенчик, и еще больше становится похожа на птичку, когда поворачивает голову и дергает за рукав мужчину, сидящего рядом с ней.

– Это она?

– Это просто сиятельница, детка, – говорит мужчина. Но теперь, когда разговор начался, все рожденные шаманами начинают переговариваться, шепот окутывает столы, повторяя то же самое слово, что сказала девочка-земельница, погибшая в лесу.

Фаут рядом со мной едва слышно кашляет и переводит мне шепотом:

– Младший солнечный бог.

Я застываю. Они что, говорят обо мне?

Шепот все нарастает, когда кто-то раньше других понимает, кем я могу являться. Тот самый отец поднимается на ноги, чтобы получше меня разглядеть, как будто я какой-то артист перед представлением. Я делаю шаг назад, и все их взгляды устремляются от меня к Ронину. Меня удивляет то, что Ронин ничего не делает, кроме как кивает головой. Подтверждает.

У меня раздуваются ноздри. Это что, очередной его тест? Все та же маленькая девочка выходит из-за стола. Остальные следуют за ней, неуверенно, но с любопытством приближаясь ко мне. Мне хочется съежиться и спрятаться в тени, точно, как учила меня Кендара, потому что их внимание едва не сводит меня с ума.

– Суриаль, – повторяют они разными голосами. Кто-то тянет ко мне руки. Я отшатываюсь в испуге и отдергиваю свою мантию от пытающихся потрогать меня руками.

Фаут выходит вперед, защищая меня. Каким-то невероятным образом она превратилась из моей стражницы в мою защитницу. Но она одна. Их же много, и всем хочется меня рассмотреть.

– Это правда? – один голос перекрикивает остальные. Шаманка с неровно подстриженным ершиком волос таращится на меня. Она стоит в стороне с теми, кто остерегается приближаться, лишь приподнявшись со своего стула, но не поднимаясь полностью.

– Вы целитель душ? – спрашивает другой шаман.

– Не может быть, – шепчет третий.

– Вы рожденная шаманом. Одна из нас. Мы думали, нам придется проделать путь до самого Мирриима, чтобы увидеть вас.

– Она просто ребенок, – шепчет кто-то еще. От этих слов негодование просыпается у меня в груди.

– Мы сбежали ради вас, – говорит кто-то неуверенно. Та же маленькая девочка с серыми глазами, устремленными теперь на меня, благоговение пронизывает ее улыбку.

Я качаю головой. «Что?»

Следом за маленькой девочкой поднимается мужчина с яркими янтарными глазами, их оттенок бледнее, чем мой, но все равно они сияют, как драгоценные камни. Он кладет руку себе на грудь и произносит:

– Шесть дней назад все сиятели в лагере почувствовали магию, пробуждающуюся внутри нас. Я уже много лет не чувствовал тепло магии, – его голос дрожит. – Это продолжалось всего мгновение. Большинство из нас поклоняются Пятерым Сестрам, однако мы до сих пор помним старинные шаманские легенды.

Я поджимаю губы. Они почувствовали, как мое ремесло пробудилось, и догадались, что все это может значить. А если они, как и Ронин, верят, что появление нового целителя душ является предзнаменованием, может… только лишь может, этого могло оказаться достаточно, чтобы побудить их к действиям, поднять достаточно сильный бунт, позволивший им сбежать из тюрьмы.

Мне внезапно становится сложно дышать. Тяжесть всех устремленных на меня взглядов давит слишком сильно, все их надежды и ожидания словно сковывают мне руки и ноги, как будто каждый ждет от меня невозможного чуда, которое я не могу им преподнести. Они сбежали ради меня – означает ли это, что теперь моя обязанность их защитить? Я не хочу подобных обязанностей, и все-таки жалею, что не могу им помочь. Жалею, что не могу быть тем, кого они страстно желают увидеть.

Позади толпы со своего места поднимается другой мужчина. Он выше всех остальных, однако сутулится, точно пытается не выдать этого. Когда же его взгляд встречается с моим, я вижу фиолетовый блеск радужек его глаз. Он выглядит уставшим и грязным, постоянно переминается с ноги на ногу, обеспокоенно озираясь по сторонам. У меня округляются глаза. Я его узнаю.

Это тот самый дыхатель, который напал на нас той ночью в Талонском чайном доме! Выживший шаман, который убил Саенго.

Он понимает, что я его узнала, потому что в тот же момент разворачивается и бросается бежать.

– Стой! – кричу я и расталкиваю рожденных шаманами, которые собрались вокруг меня, из-за чего трачу драгоценные несколько секунд, чтобы расчистить себе путь.

Фаут спешит за мной по пятам, вдвоем мы несемся по лагерю, огибая столы и палатки, преследуя убегающего от нас что есть мочи шамана.

Солдаты Ронина вытаскивают оружие, однако колеблются, не понимая, кому им следует помогать. Однако я не обращаю на всех них ни малейшего внимания, мой взгляд прикован лишь к моей жертве. Гнев обжигает меня изнутри, избавляя меня от остатков страха, оставшихся от перехода через Мертвый Лес, и шока того момента, когда я поняла, почему рожденные шаманами сбежали. Я стискиваю зубы покрепче. Ветер свистит в ушах, пока мои ботинки стучат по земле, сокращая дистанцию между мной и моим врагом.

Мы уже приближаемся к концу лагеря, когда мимо меня проносится стрела. Ее наконечник пронзает спину дыхателя, и тот с судорогой резко падает лицом в грязь.

– Нет, – только лишь выдыхаю я, отказываясь верить своим глазам.

Секунду спустя я уже запрыгиваю на него, таща его за ворот и разворачивая лицом к себе. Он закатывает глаза, но я все равно яростно его трясу, заставляя прийти в себя.

– Нет! Ты не умрешь, пока не скажешь мне, почему вы напали на нас в чайном доме! Кто отправил вас, кто приказал вам убить Тень королевы? Отвечай мне!

– Сирша, – в ужасе зовет меня сзади Фаут.

– Говори же! – кричу я.

Дыхатель кашляет. Кровь течет из горла по его подбородку.

– Пред… предали, – удается выговорить ему слабым голосам. – Обещ… обещали безопа… сность.