Трава остужает мою разгоряченную кожу. Точно насмехаясь над нами, солнце задорно сияет над нашими головами. Фаут, упав на колени, сидит без сил рядом со мной. Ее короткие волосы растрепались и взмокли от пота, прилипая к скулам. Она тяжело дышит, часто и сбивчиво, как и я. Должно быть, мы пробежали не меньше мили за рекордно короткий отрезок времени.

– Их было так много, – шепчет в конце концов она.

Я молча киваю, по-прежнему чувствуя себя парализованной от шока. Мы так и сидим в тишине, прокручивая в голове последние несколько минут, все наши мысли до сих пор еще там, в ловушке, в гнилом дереве вместе с Аудри. Мне следовало попытаться лучше, следовало помочь ей, помочь им всем. А я просто сбежала. Мои пальцы впиваются в землю, держась за настоящее. Грязь сыплется с моих рук, когда я наконец поднимаюсь. Помогаю встать на ноги Фаут и только потом понимаю, что другой солдат уже неспешно волочит ноги вперед.

Мы вышли из чащи недалеко от тропы, по которой я впервые вошла в Мертвый Лес почти неделю назад. Лагерь Саб-Хлий находится совсем близко.

– Где Ронин? – я озираюсь по сторонам, ища его высокую фигуру. Фаут делает то же самое, небрежно проводя руками по волосам и пытаясь их расчесать. Он приказал нам бежать, но не побежал вместе с нами. Неужели он до сих пор в лесу?

Фаут делает было шаг в сторону леса, но затем она замирает в нерешительности. Однако вскоре силуэт Ронина появляется из темноты, окутывающей деревья.

– Что случилось? – спрашиваю я, убирая свои мечи обратно в ножны.

– Души успокоились, – говорит Ронин, ничего больше толком не объясняя.

«А как насчет души Аудри?» – хочется вскричать мне, хотя я и понимаю, что мой вопрос будет бесполезным.

Мы идем следом за Ронином в лагерный городок. Тишина, снова опустившаяся на нас, не стала менее гнетущей, и страх не отступил, несмотря на слова Ронина. Это ведь были новые души, что забрали ее. Почему кто-то отправился в лес, если все вокруг прекрасно знают, что ждет каждого там?

После ужасов Мертвого Леса меня застает врасплох вид тянущихся впереди, далеко на западе, громадных гор. У меня дыхание замирает, когда я осознаю, как близко все-таки от нас Эвейвин. Это небольшая территория рядом с Мертвым Лесом еще принадлежит владениям Ронина, однако все, что дальше… дальше вон того дома. Тоска поглощает меня.

Скоро. Как только Саенго вылечится и нам гарантируют безопасность.

Когда мы входим в Саб-Хлий, солдаты выстраиваются в линии, приветствуя Ронина. Тот солдат, что ушел вперед нас, выглядит подавленным, однако держит себя в руках, тоже присоединяясь к нам. Каждый из этих солдат дал клятву служить Ронину, прекрасно понимая, какой это риск, но все же… у меня желудок сводит от одной мысли.

В центре лагеря, за столами сидит группа потрепанных шаманов. Их, должно быть, больше двадцати, взрослые, дети и старики, они занимают почти все места. Их взгляды прикованы к нам, когда мы приближаемся, все смотрят в первую очередь на Ронина.

Я прекрасно понимаю, каким загадочным и внушающим благоговение Ронин выглядит, как солнечный свет подсвечивает его высокую фигуру. И, без сомнений, есть оправданные причины для страха перед его могуществом, учитывая, как он в одиночку утихомирил те разъяренные души в лесу, в то время как мы все бросились просто бежать. Я прикусываю щеку изнутри, заглушая чувство стыда болью.

Некоторые шаманы беспокойно ерзают на своих местах. Их исхудавшие тела почти тонут в тенях. Другие же при виде Ронина будто бы оживают, их лица сияют, их спины выпрямляются. Я продолжаю шагать нога в ногу с Фаут, силясь влиться в ряды солдат.

Ронин останавливается перед столами. Грязные тарелки, составленные по углам, намекают, что все недавно пообедали. Однако, глядя на впалые щеки шаманов, я уверена, что никто здесь не отказался бы от еще одной трапезы. Их одежда выглядит очень изношенной, с заштопанными дырками, которые порвались и были заштопаны вновь. Как же им удалось сбежать из долины Крайнес?

– Сколько всего? – спрашивает Ронин у солдата, чья форма немного отличается от формы остальных.

Офицер, шаманка-дыхательница, негромко отвечает:

– Они не знают. Однако говорят, что некоторые отправились на юг. Это все, кто остался выжившим.

– А из тех, кто не выжил? – интересуется Ронин. От его вопроса словно поднимается ледяной ветерок, который портит теплый день, пробуждая свежие воспоминания и картины оживших в деревьях трупов с остатками плоти.

– Мы не смогли найти всех, – говорит офицер мрачно. – Но тех, кого нашли… – она кивает в сторону северной части лагеря.

Я щурюсь, всматриваясь в том направлении, и вижу бугорки недавно вскопанной земли. Они, вероятно, и правда были в полнейшем отчаянии, раз сунулись в Мертвый Лес. Может, их кто-то преследовал? Девочка, с которой я познакомилась в долине, наверное, была среди них.

– Что нам следует делать с… – Голос офицера стихает, но она косится на Мертвый Лес.

– Им ничем нельзя помочь, – говорит Ронин, и я точно знаю, что разочарование в его глазах, когда он поглядывает на меня, мне вовсе не мерещится.

Я вздрагиваю и опускаю свой взгляд. Его ботинки тихо ступают, а кромка длинного пиджака тянется по земле, когда он обходит столы.

– Я не могу предоставить вам убежище, – говорит он рожденным шаманами.

Тут же некоторые в отчаянии стучат по столешницам. Самый смелый же из шаманов выкрикивает:

– Нам сказали, вы принимаете в свои ряды любого, кто поклянется служить вам.

Ронин в ответ кивает, и по столам разносится растерянный шепот.

– Я принимаю на службу любого, кто свободен и может дать подобную клятву. Вы не свободны. Вы эвейвианские пленники. Если я позволю вам остаться, то нарушу соглашение о перемирии. Вам следует отправиться на север, когда стемнеет.

На север. То есть перейти границу и войти в Ньювалинскую империю. Конечно, это кажется самым безопасным местом для них, но королевские солдаты наверняка тоже так подумают. Может, если они отправятся в ночной тьме и будут держаться близ границ Мертвого Леса, где эвейвианским патрулям недозволено ступать, то у шаманов будет шанс перебраться через границу.

Но что насчет Вос-Гиллиса? Тейерн сказал, что рожденным шаманами кто-то помогает незаметно пробираться на корабли, чтобы сбежать из Эвейвина.

– А что насчет юга? – подаю голос я. Все тут же поворачиваются ко мне, но я смотрю лишь на Ронина.

Он, кажется, не возмущен тем, что я его перебила.

– Даже если им удастся добраться до побережья, никто не гарантирует им наличие кораблей. В Вос-Гиллисе уже поймали нескольких рожденных шаманами, которые теперь ждут своей транспортировки обратно в тюрьму.

У меня сводит плечи. Об этом мне Тейерн не сказал. Полагаю, даже Кендара не может защитить каждого рожденного шаманом, которому удается добраться до портового города.