Я медленно моргаю. Это все усложняет.

– Мы нашли еще одного, ваше высочество, – стражник грубо трясет меня, чтобы я вспомнила о светских манерах. Приходя в себя после шока от увиденного, я кланяюсь так низко, как позволяет хватка солдата, все еще держащего меня за плечо.

Принц Мейлек же очень умело скрывает свое удивление при виде меня. Его не выдает ничего, кроме слегка изогнувшихся бровей.

Он поднимается на ноги.

– Спасибо за ваши старания. Можете идти.

Стражники переглядываются, по-прежнему держа меня мертвой хваткой.

– Вы уверены, что это хорошая идея? – спрашивает один.

– Со мной все будет в порядке. Вы можете подождать в коридоре, если так вам будет спокойнее, однако сиятели редко приносят неприятности.

Наконец солдаты нехотя отпускают меня. Когда же дверь закрывается за их спинами, принц Мейлек указывает на стул, расположенный напротив него. Я не сажусь. Что он здесь делает?

Судя по его одежде, он здесь именно как принц, а не как капитан армии. На нем кожаный мундир и нагрудник доспехов, из-под которого виднеется рубашка из шелка с роскошным зеленым узором. Его высокий воротник вышит золотыми нитками. Брошь, удерживающая его накидку, выполнена в форме оленя с тремя рогами – символа его рода. Его волосы зачесаны назад и закреплены заколкой, которая по форме тоже напоминает часть оленьего рога.

– Ронин в курсе, что его целитель душ сбежал? – интересуется он, складывая за спиной руки.

Я пожимаю одним плечом.

– Я был рад, узнав, что ты безопасно добралась до Края Пряльщиков. Но как тебе удалось сбежать оттуда?

– Вы знаете о моих тренировках, – говорю я. Уж лучше пусть он думает, что я сбежала в одиночку и по своей инициативе. Любой другой вывод может привести к мысли, что Ронин замешан в моих попытках помочь шаманам.

– Сирша, мы с тобой оба знаем, что ты не сделала ничего, чтобы заслужить место в тюрьме. По крайней мере пока что, – продолжает он предостерегающим тоном. Его карие глаза слишком уж проницательные. – И, как ты сама говоришь, с твоими-то навыками, я очень уж сомневаюсь, что ты бы оказалась здесь, если только не планировала здесь оказаться.

По спине у меня скатываются капелька пота. Если принц Мейлек догадается о том, зачем я пришла, то он может испортить все мои планы. Но тем не менее что я могу сказать в свое оправдание? Солдаты Вос-Гиллиса отлично тренированы, однако они далеко не блейды, и уж точно не могут сравниться в мастерстве с одним из учеников Кендары. Принц Мейлек знает об этом ничуть не хуже меня.

В данный момент правда будет моей лучшей защитой.

– Я здесь, потому что пытаюсь найти Кендару.

Он хмурится.

– С чего ты решила, что она в Вос-Гиллисе?

– Слышала слухи. И мне нужно с ней поговорить. Это важно.

– Прости, но я очень сомневаюсь в том, что она здесь.

– Она должна быть здесь.

Не уверена, что могу полностью доверять его словам, однако не вижу причин, по которым он стал бы мне врать. Он прекрасно знает, как много для меня значит Кендара, – по крайней мере, это нас двоих объединяет. Он не станет намеренно скрывать ее от меня, если владеет хоть какой-то информацией, верно?

У меня сводит желудок от волнения. А что, если я ошибаюсь? Что, если Тейерн соврал мне или же ему самому донесли неправдивые слухи?

– Глупо было с твоей стороны сюда приходить. Разве Ронин тебе не сказал, что королева объявила тебя ньювалинским шпионом?

Его слова прерывают мои нервные раздумья.

– Это же полнейший бред!

– Она утверждает, что ты проникла в ряды наших войск, чтобы передавать наши тайны в империю, а твоя подруга Саенго, скорее всего, является твоей помощницей.

Я открываю рот, но потом закрываю, потому что не знаю, что вообще могу сказать в ответ на такое абсурдное обвинение.

– Дом Панг накажут из-за этого? – Мысль о том, что Саенго и ее семья пострадают еще больше из-за моих ошибок, вызывает холодную дрожь в моем теле.

– Нет, – отвечает он, видя мое беспокойство. – Дом Панг долгое время является союзником Дома Санкоров, и сестра не станет рисковать, так как это может означать, что она потеряет их поддержку. Она считает, что ты вынудила Саенго помогать тебе силой, – он виновато морщится.

Что за чушь дрейковская. Королева знает, что я была ученицей Кендары. Если кто-то и может подтвердить, что я не шпион, то это сама Тень королевы.

– Это неправда, – говорю на всякий случай, если принц Мейлек все-таки сомневается.

– Конечно, это неправда. Однако я надеялся, что ты находишься в Краю Пряльщиков, там, где моя сестра не может до тебя добраться.

Зачем королеве придумывать подобную историю обо мне? Когда мы отправимся на север и Ронин расскажет всем, что я целитель душ, я смогу рассказать свою собственную правду.

Однако если назову во всеуслышание королеву Мейлир лгуньей, это может разозлить ньювалинцев и сделать меня врагом королевы навеки. Тогда мы с Саенго можем и не надеяться вновь вернуться в Эвейвин как в родной дом.

Мне остается лишь верить, что Кендара все еще может быть в городе – в конце концов она не станет рассказывать о своих планах совершить преступление против короны принцу. Однако, так как прямо сейчас ее здесь нет и она не может рассказать мне о том, что она знает про Ронина и Мертвый Лес, сойдет и принц Мейлек.

– Тогда, может, вы можете мне помочь?

Он делает жест рукой, намекая, чтобы я продолжала. И я рассказываю ему о задании, что дал мне Ронин, о том, что мне нужно обезвредить Мертвый Лес и взять его снова под контроль.

– Ронин хочет, чтобы я развивала свое ремесло, однако полагаю, что лучше всего будет справиться с деревьями, если мы узнаем, что удерживает в нем души умерших.

Тяжело вздохнув, принц Мейлек задумчиво потирает шею.

– Прости. Я не знаю больше ничего, помимо того, что мы обсудили с Ронином, когда он вызвал тебя. Он еще тот затворник.

Я стискиваю зубы, теряя надежду.

– Моя лучшая подруга заболела. Сказать по правде, она умирает. И я не смогу спасти ее, если не узнаю, как и почему прокляты деревья леса.

– Почему жизнь твоей подруги зависит от Мертвого Леса?

– Это долгая история, и сейчас это совсем не важно. Что важно, так это то, что мне жизненно необходимо решить эту проблему.

Он смотрит на меня в упор, когда отвечает:

– Хотел бы я знать больше и быть в силах тебе помочь. Честное слово. Кендара бы точно оказалась куда полезнее меня сейчас, но я сомневаюсь, что она здесь. Уже несколько дней ее никто не может найти.

– Что значит, не может найти? Она не из тех, кто исчезает в неизвестном направлении, когда вздумается.