В душе ее бесновались возбуждение и страх, к которымпримешивалась неприязнь к циничности Роды, однако все чувства подавлял мощныйфонтан радости и облегчения, с ней все будет в порядке, ей не придется трястисьнад каждым центом еще какое-то время. А если Робби действительно предложит ейконтракт, то это самое «какое-то время» может растянуться надолго. Роде легкопроповедовать деловую осмотрительность, Рода не жила в одной комнате в трехкварталах от района города, где нельзя оставить машину без присмотра, если нехочешь лишиться радиоприемника и колесных дисков, Рода имеет мужа бухгалтера,дом в престижном пригородном районе и новенький серебристый «ниссан». Роданосит в сумочке кредитные карточки «VISA» и «Американ экспресс». Более того, уРоды есть карточка «Блу кросс», а в банке на ее счету достаточно денег длятого, чтобы не бояться потерять работу. Для людей вроде Роды, подумала Рози,проявлять осмотрительность в деловых вопросах так же естественно, как дышать.

— Вероятно, и нет, — согласилась Рода, — но вы можетеоказаться золотой жилой, Рози, а люди подчас сильно изменяются, если им удаетсянапасть на золотую жилу. Даже такие хорошие, как Робби Леффертс.

Теперь же, сидя с чашкой чая за столиком в «Горячем горшке»и глядя в окно на прохожих, Рози вспомнила, как Рода сунула сигарету под струюводы, бросила ее в урну и подошла к ней.

— Я понимаю, вы сейчас в такой ситуации, когда постояннаяработа имеет огромное значение, и я совсем не хочу сказать, что Робби плохойчеловек — мы работаем вместе с небольшими перерывами с восемьдесят второгогода, и я знаю, что это не так, — и все же советую вам присматривать и зажуравлем в небе, а не только стремиться не выпустить из рук синицу. Вы меняпонимаете?

— Не уверена.

— Для начала не соглашайтесь больше чем на шесть книг. Свосьми утра до четырех дня здесь, в «Тейп Энджин». Тысяча в неделю.

Рози ошарашено уставилась на нее; ей показалось, что кто-топросунул ей в горло шланг пылесоса и выкачал из легких воздух до последнейкапли.

— Тысяча долларов в неделю, вы сошли с ума!

— Спросите Куртиса Гамильтона, считает ли он менясумасшедшей, — спокойно возразила Рода. — Не забывайте, дело не только вголосе, но и в скорости записи. На «Сияющий луч» вам понадобилось сто четыресеанса. Никто из тех, с кем я работала, не уложился бы и в две сотни. Вывеликолепно владеете голосом, но что меня поражает больше всего, так этоконтроль дыхания. Если вы не занимались пением, каким образом, черт возьми, вамудалось добиться такого контроля?

Кошмарное воспоминание стало ответом на вопрос режиссера:она сидит в углу гостиной, чувствуя, как наливаются кровью почки, булькающие,словно два больших полиэтиленовых пакета, наполненных горячей водой, она сидитв углу, держа перед собой фартук и молит Бога, чтобы он помог ей переборотьтошноту, потому что во время рвоты ей ужасно больно, во время рвоты в почкисловно втыкаются длинные шершавые занозы. Она сидит, сжавшись в комок, в углу иделает долгие плавные вдохи и медленные мягкие выдохи, потому что они помогаютлучше всего; она пытается совместить бешеный ритм сорвавшегося на галоп сердцас более спокойным ритмом дыхания, сидит и слушает, как Норман на кухне готовитсебе бутерброд, мурлыкая под нос какую-то мелодию своим на удивление приятнымтенором.

— Не знаю, — сказала она Роде. — Я понятия не имела, чтотакое контроль дыхания, пока не познакомилась с вами. Наверное, я простородилась с ним.

— Значит, на вас стоит еще одна печать божественногоблагословения. Ну да нам пора возвращаться. Не то Куртис подумает, что мызанимаемся маленькими женскими шалостями.

Робби позвонил из своей конторы в центре города, чтобыпоздравить ее с окончанием «Сияющего луча» — в самом конце дня, когда она ужесобиралась уходить, — и хотя слово «контракт» в беседе не упоминалось, он всеже пригласил ее поужинать с ним в пятницу, чтобы они могли обсудить, как онвыразился, «условия дальнейшего делового сотрудничества». Рози принялаприглашение и повесила трубку, пребывая в замечательнейшем расположении духа.Она подумала, что описание Роды в точности соответствует внешности РоббиЛеффертса: он действительно смахивает на старого коротышку, распространяющегоблаготворительные лотерейные билеты или раздающего карточки с предсказаниемсудьбы.

Положив трубку телефона в личном кабинете Куртиса — забитойвсякой всячиной крошечной каморке с сотнями визиток, пришпиленных булавками кстенам, — она вернулась в студию за сумочкой. Рода ушла, по-видимому, напоследний перекур в женском туалете. Курт помечал коробки с магнитофонными бобинами.Оторвавшись на секунду от работы, он ободряюще улыбнулся ей.

— Вы сегодня в ударе, Рози.

— Спасибо.

— Рода говорит, Робби собирается предложить вам подписатьконтракт.

— Мне она тоже сообщила, — подтвердила Рози. — И я хотелабы, чтобы она не ошиблась. Постучим по дереву.

— Я посоветовал бы вам не забывать об одной вещи, покабудете торговаться, — сказал Куртис, укладывая коробки с бобинами на верхнююполку, где уже стояло множество им подобных, выстроившихся, словно тонкие белыекниги. — Если вам подбросили пятьсот долларов за «Сияющий луч», то Роббиполучил гораздо больше… потому что вы сэкономили долларов на семьсот студийноевремя. Понимаете?

Да, она все поняла и теперь сидела в «Горячем горшке», ибудущее представлялось ей в неожиданно ярких красках. У нее есть друзья, у неепоявился дом, у нее работа и перспектива еще лучшей работы после того, какразделается с Кристиной Белл. Контракт может принести ей целых четыре тысячидолларов в месяц — больше, чем зарабатывал Норман. Невероятно, но это правда.Может быть правдой, поправилась она.

Да, она совершенно забыла еще об одном. На субботу у нееназначено свидание… на всю субботу, если считать и вечерний концерт «ИндигоГерлс».

Лицо Рози, обычно серьезно-сосредоточенное, расплылось всияющей улыбке, и она почувствовала абсолютно неуместное желание обнять себя.Сунув в рот последний кусок булочки, она снова посмотрела в окно, удивляясьтому, что все это происходит с ней на самом деле, тому, что в реальном мирепопадаются все-таки люди, которые, выйдя из тюрьмы, поворачивают направо… иоказываются в раю.

В половине квартала от «Горячего горшка» на светофорепогасло «СТОЙТЕ» и загорелось «ИДИТЕ». Пэм Хейверфорд, сменившая белую униформугорничной на элегантные красные слаксы, перешла улицу вместе с десятком другихпешеходов. Сегодня она задержалась в «Уайтстоуне» на час позже обычного, и унее не было ни малейших оснований надеяться застать Рози в «Горячем горшке»… темне менее, она думала увидеть ее там. Назовите это женской интуицией, еслихотите.

Она бросила короткий взгляд на коренастого широкоплечегомужчину, пересекавшего улицу рядом с ней, — мужчину, которого, как ейпоказалось, она видела у газетного киоска в «Уайтстоуне» несколько минут назад.Он сошел бы за «кое-кого интересного», если бы не глаза… в которыхотсутствовало какое бы то ни было выражение. В тот момент, когда они обаступили на тротуар на другой стороне улицы, он окинул ее изучающим взглядом, и поспине Пэм пробежал холодок от полного отсутствия эмоций в его взгляде, словнотам, за внимательными зрачками, пустота.