задавал ему разные вопросы, и он, подумав, давал на них ответы, которые в конечном счете оказывались правильными, — однако, когда эти занятия заканчивались, Гарри с радостью покидал отцовский кабинет. На тумбочке у своей кровати он положил экземпляр Value Line, но еженедельник так и лежал там нетронутый, в то время как Гарри предпочитал просматривать журнал комиксов MAD или журнал Sports Illustrated, читать «Остров сокровищ», или «Робинзона Крузо», или «Белый Клык».

Как скоро у них в семействе прозвали Рассела Акулой, а Гарри — Облачком? И как бы, интересно, они стали называть Гарри, окажись он старшим братом? Или если бы Рассел взялся писать сонеты или печь хлеб?

Порой Гарри размышлял, что, случись ему родиться и вырасти в семье с другим родом занятий — биологов, к примеру, или художников, — он бы пошел совсем по иной стезе. А так он после колледжа — как его отец и брат — поступил в Гарвардскую школу бизнеса, а затем получил работу в банке Morgan Stanley как вариант дальнейшего профессионального образования. Если бы кто-то спросил его, Гарри бы ответил, что эта работа интересна и доставляет удовольствие — то, что немногие могли сказать о своем деле.

Как раз тогда он и познакомился с Хелен — на вечеринке у знакомых, когда гостил в Бостоне у друзей, учившихся на курс младше в школе бизнеса. Он чувствовал, что его друзьям очень любопытно было узнать о его существовании в реальном деловом мире. В их глазах он представал этаким молодым светским львом. Если бы это заметила тогда Хелен, то между ними так бы все и закончилось кухонным разговором о книгах.

Когда они поженились (а он еще тогда работал в Morgan Stanley), Гарри со своим другом по школе бизнеса Вэном сделали ряд серьезных инвестиций, сомнительный успех которых, казалось бы, должен был кое-что уже тогда донести до его сознания: он оставался всего лишь Облачком — неспроста его именно так прозвали в отроческие годы.

И вот они с Вэном расстались каждый со своей работой и вместе занялись бизнесом. Гарри стал больше времени проводить в своей молодой семье. Его домашний офис сильно отличался от отцовского кабинета: здесь и стол, и полки, и стены — все было белое.

Они с Вэном как будто очень хорошо дополняли друг друга. Гарри с удовольствием общался по телефону с аналитиками и руководителями тех компаний, которые они подбирали для вложения средств, а Вэн дотошно изучал каждый контракт, каждый отчет о прибыли и убытках, трижды перепроверял каждую формулу в их финансовых моделях.

Однако без банковского жалованья Гарри требовались постоянные доходы от инвестиций. Эта потребность преследовала его неотступно и часто не давала уснуть, и Вэн, который намного спокойнее переносил подобную нестабильность, все чаще стал заговаривать с Гарри насчет того, что пора бы уже покончить с его запоздалыми переживаниями. Гарри все не мог простить себе те случаи, когда они слишком рано продавали акции или когда решали отказаться от хороших вариантов.

Спустя некоторое время Вэна пригласили работать обратно в Morgan Stanley специалистом в только появившейся автоматизированной торговой системе, и Гарри был очень рад за своего друга. Он начал вкладывать деньги в недвижимость, в горнодобывающую промышленность и нефтепереработку, то есть во вполне осязаемые активы. В те, от которых Вэн обычно отказывался, поскольку в нужный момент их оказывалось чересчур сложно продать. И, несмотря на все свои опасения, Гарри начал брать займы, надеясь извлечь выгоду из тех возможностей, которые он считал слишком хорошими, чтобы их упустить.

А потом, в девяностом году, цены на нефть подскочили, экономика впала в рецессию — и Гарри был застигнут этим врасплох. Рассел между тем идеально рассчитал случившиеся перемены.

Гарри приходилось постоянно напоминать себе, что это действительно с ним случилось. Всякий раз, когда звонил телефон, он ожидал услышать приятные для себя вести, однако это снова оказывался один из тех, кому он задолжал. И в то же время он улавливал какое-то чувство справедливости в том, что кто-то наконец четко попал пальцем в ту дыру в стене, что Гарри пытался кое-как прикрывать еще с двенадцати лет, с тех давних занятий в отцовском кабинете.

И вот теперь, в машине, Бен стал задавать ему вопросы.

— А что там за дело такое, на Западном побережье? — снова переспросил он.

Гарри выправил руль после очередного поворота и лишь тогда ответил:

— Речь идет о целой серии торговых площадей.

— Торговых площадей?

— Кое-какие земли в окрестностях Сан-Бернардино в Южной Калифорнии стали доступны для продажи. Пока что это некоммерческая территория, но как раз сейчас решается вопрос об их перезонировании. Так что имеется хорошая возможность удовлетворить существующий ныне спрос на увеличение торговых площадок.

— Что-то типа огромных торговых центров с большими парковками?

Отец не сразу ответил на его вопрос.

— На это есть огромный спрос.

Бену сразу вспомнилось, как мама непроизвольно напрягалась, когда им надо было съездить в большой торговый центр Turner’s Corner или в Silver Way, чтобы взять напрокат фильм, или купить какие-то продукты, или подобрать ему новые брюки. Оказываясь там, мама как будто всегда мысленно оставалась где-то в ином месте, просто отбывая необходимое время в гипермаркете и храня себя настоящую для чего-то другого — для отдыха на берегу океана или семейного обеда. Как будто это ее пренебрежение торговыми центрами удерживало их семью в надежной бухте правильного порядка вещей.

Бен припомнил, как его охватило какое-то сочувственное высокомерие, когда он услышал от Ахмеда, что отец у того начал сколачивать себе состояние с продажи сигарет. И когда Ахмед это рассказывал, Бен мысленно купался в гордости за свою семью и за ее правильно взятый курс: и за производство парусов, и за вулканизированную резину, и за привилегированное положение в обществе. Но теперь — если, конечно, этот план вообще сработает — его отец собирался переключиться на какие-то торговые ряды!

Бену очень хотелось спросить, сколько еще пройдет времени, пока от этого начнут поступать деньги, но отец продолжил объяснять:

— Там очень благожелательно восприняли проект. И мы сможем перепродать эти земли какому-нибудь коммерческому застройщику. Понимаешь? Так что к Новому году у нас уже все утрясется.

На следующее утро отец забрал из аэропорта Тедди. Как только брат вошел в кухню, Бен в который раз про себя отметил, насколько тот похож на их родителей. Темные волосы явно достались Бену от маминого отца. Тедди испытующе посмотрел на него знакомым озорным взглядом, однако объятия его все же были крепкими и искренними, как будто он очень соскучился по этому физическому контакту. Бен даже заслужил от брата легкое дружеское похлопывание по спине.

— Ну что,