на этот мяч, сославшись на то, что нога у него еще до конца не восстановилась, — тем более что никто и не ожидал, что он будет играть в полную силу. Однако, когда мяч ударился о переднюю стенку, Бен уже длинными размашистыми шагами одолел половину корта. От души опершись всем своим весом на каблук сапожка, он потянулся ракеткой к мячу… От голени его насквозь пронзило острой болью, и это увидели все собравшиеся перед кортом. Бен отбил мяч самым краешком ракетки. Потом выпрямился и вновь попробовал опереться на больную ногу, почувствовав легкое головокружение. Боль сделалась тупой и ноющей.

Бен протянул ладонь, чтобы пожать руку Колину, который побледнел, похоже, не меньше своего противника.

— Наверное, еще немножко рановато мне играть, — произнес Бен.

Колин кивнул.

— Но когда поправлюсь, будет очень здорово с тобой сыграть по-настоящему.

Когда они закончили пожимать друг другу руки, Колин опустил взгляд Бену на грудь, и он наконец позволил себе посмотреть на лица позади корта. Все вместе они являли собой бурлящий водоворот эмоций. Ахмед не мог сдержать гримасы сочувствия. Рори был всецело очарован игрой. Все остальные колебались между агрессивным недовольством и жаждой крови. Бен снова поглядел на Прайса. Тот оставался безмятежен.

Бен вышел, ковыляя, за пределы корта. Оглянувшись, он увидел на новеньком, первозданно чистом полу длинные темные росчерки, оставленные подошвой его ортопедического сапожка.

* * *

Закончился сезон игр юношеской футбольной лиги (Милтон в очередной раз выиграл со счетом 1:0, оставив команду школы Сент-Джеймс без всяких шансов на выход в плей-офф), команда девушек по хоккею на траве в очередной раз проиграла команде из Бельмонт-Хилл в полуфинале суперлиги среди юношеских команд. И вот наступил День благодарения. Хатч собирался домой, в Нью-Йорк, Ахмед планировал улететь в Лондон на встречу с семьей.

— Что я им скажу? — сетовал Ахмед, водя ладонью по слегка уже отросшим волосам.

— Скажи, что в футбольной команде у всех так, — предложил Бен.

Ахмед улыбнулся.

— Может, когда все вернутся с каникул, то уже и подзабудут про Энниса?

И они коротко помахали друг другу на прощание.

Бен все надеялся, что до отъезда домой ему удастся заглянуть к Элис, но вместо этого пошел попрощаться в общежитие к Хатчу.

— Я слышал, Ахмед теперь играет в сквош, — насмешливо фыркнул Хатч. — Так и хочется сказать: чувак, хватит уже пытаться стать своим в Сент-Джеймсе!

Он рассмеялся, Бен лишь покачал головой. Они пожали руки, похлопали друг друга по спине.

В воскресенье вечером мама встретила Бена на остановке идущего в Коннектикут автобуса, и он аккуратно сошел по ступенькам, клацая своим тяжелым пластмассовым серым сапожком. Нога еще периодически начинала ныть, но это было уже нестрашно. Бен широко улыбнулся от счастья снова видеть маму, и они крепко обнялись, надолго — дольше обычного — прижавшись друг к другу.

Она ощутила исходящий от его одежды запах школы — чужой запах, — заметила, что тело сына еще больше вытянулось, хотя и осталось таким же худощавым. В который раз Хелен почувствовала себя обязанной защитить его и уже не представляла, как отпустит Бена обратно в школу после выходных. Тедди должен был прибыть на следующий день.

Когда они добрались до дома, Гарри как раз тоже успел подъехать, погудел клаксоном и выскочил обняться с Беном.

И дом, и его комната — все как будто осталось без изменений, но Бену казалось, что он отсутствовал здесь уже целый год. Родители вдруг спохватились, что у них нет ничего стоящего на ужин — ни стейка, ни овощей для стир-фрая[38], — и мама попросила Бена с отцом съездить в магазин.

Бен подождал, пока они поедут уже из супермаркета домой, и наконец заговорил о мучившем его вопросе.

— Пап?

— А? — легко отозвался отец, словно не представлял, о чем сейчас пойдет речь.

Бен собрался с духом и произнес:

— Я уже в курсе ситуации с оплатой учебы. Мне куратор сообщил.

Он в общих чертах рассказал, о чем именно состоялся в школе разговор, однако не стал спрашивать, как такое могло произойти.

Когда он закончил, в машине повисло молчание. Бен заметил, что на отцовское лицо словно набежала тень.

— Послушай, — прервал тишину Бен, — а может, просто сказать им, что мне там не понравилось? Что это не для меня. Можно же сказать, что мне хочется жить дома, что мне не по душе уезжать так далеко. И я мог бы пойти в Лифордскую среднюю школу. Можно же и так решить вопрос.

Отец продолжал молча глядеть перед собой на дорогу. Он кашлянул, будто прочищая горло, чтобы начать говорить, но так ничего и не сказал.

— В самом деле, — продолжал Бен, — ведь совсем не обязательно об этом знать остальному семейству. К тому же мы можем подумать об этом и через год-другой…

— Та задумка на Западном побережье… — внезапно заговорил отец. — На эти земли действительно большой спрос, и сделка состоится еще до конца года. Это надежный вариант. Мы сможем вернуться в прежнее русло. — Гарри на мгновение покосился на Бена, и как раз в тот момент сын устремил взгляд вперед. У него на лице читалась та же хмурая сосредоточенность, которую так часто Гарри видел у брата.

Гарри припомнилось, как однажды, когда ему было восемь или десять лет, он заглянул в кабинет и увидел там Рассела вместе с отцом. Был вечер поздней осени, и лампа на письменном столе уже горела. Они сидели вдвоем, склонившись над столом, и Рассел аккуратно переворачивал тонкие серые страницы той книги, что они читали. Как позднее узнал Гарри, это был еженедельный инвестиционный обзор консультационного агентства Value Line. Страницы были такими тонкими, что на свету просвечивали надписи на другой стороне.

Взглянув на них, Гарри присел в дверном проеме, опершись спиной о стену. До него отчетливо доносились их голоса. Рассел то и дело о чем-то спрашивал, повышая интонацию, а отец отвечал ему каким-то новым, непривычным тоном, показывающим, что он совершенно всерьез воспринимает все его вопросы.

Позднее Гарри обнаружил, что брат уже сам изучает еженедельник Value Line — причем не демонстративно в гостиной на диване, а у себя в комнате, лежа на кровати. Вскоре после этого Рассел одолел несколько годовых подшивок еженедельника, выписывая спорные прогнозы для тех или иных акций и затем проверяя их эффективность в убористых таблицах деловых газет.

Спустя несколько месяцев отец и для Гарри устроил подобное знакомство с миром инвестиций, и мальчик глядел на эти соотношения цены и прибыли, на показатели доходов по дивидендам и очень надеялся, что его вопросы окажутся не глупее вопросов Рассела.

Гарри легко постигал все понятия, и отец