два деревянных штыря и продвигаться вверх по панели, пользуясь ими как ледорубами; то есть требовалось «зарубиться» штырем в отверстие, удержав тяжесть своего тела, потом качнуться в сторону, перенося вес на другую руку, вынуть один колышек и вставить в очередное отверстие. Затем откачнуться, перенося свой вес, в противоположном направлении и переставить второй колышек — и таким вот образом обойти всю панель.

Рядом с панелью к стене была прикреплена корзина со штырями, а возле нее висел листок, где пронумерованными линиями показывались различные маршруты прохождения пегборда в зависимости от уровня сложности. Футболисты, борцы, легкоатлеты, баскетболисты, гребцы — все они проводили немало времени на пегборде, причем каждая команда устраивала там соревнования: кто больше обойдет отверстий в панели, отмечая свое имя, или выкрикивая соответствующий номер, или же просто минуту за минутой лазая по пегборду, пытаясь установить рекордное время прохождения, которое никому не удастся побить.

У Джеффа между тем случилась неприятность. Ему пришлось встать на стул, чтобы нормально дотянуться до нижнего ряда отверстий, и, хотя перемещался он по панели относительно легко, парню, похоже, было не спуститься, не упустив колышка. Бен наблюдал, как Джефф, вися на одной руке, пытается вставить колышек в отверстие, находящееся чуть выше его глаз. Третий, четвертый, а потом и пятый раз Джефф промахивался по отверстию, всякий раз сваливаясь вниз, на ноги, но оставляя предыдущий колышек в доске. Бен подошел ближе, и Джефф наконец уселся возле пегборда, привалившись спиной к стене. Парень прикрыл глаза, как будто отдаваясь игравшей в наушниках музыке, и Бен почувствовал, что тот достиг той степени изнеможения, когда для человека становятся уже чужды такие категории, как торжество или разочарование. Волосы, лицо и шея Джеффа были словно облиты потом, однако одежда у него оставалась чудесным образом сухой.

Наконец Джефф открыл глаза, посмотрел на Бена и вытащил из уха серый наушничек своей ярко-желтой гарнитуры.

— Чего?

— Да не, ничего, извини. Просто смотрю.

— Забери эту хрень у меня, чел.

Джефф протянул ему деревяшку, и Бен взял ее в руку. Колышек был совершенно гладким от въевшегося пота.

Бен поднял взгляд к панели. Вокруг каждого отверстия фанера была до такой степени истерта, что образовывалась небольшая воронка, причем нижние выемки пегборда обтрепались гораздо больше, чем верхние. Бен приподнялся на цыпочках и вытянулся всем телом, правой рукой вставляя колышек в первое отверстие. И когда штырь плотно туда вошел, он подтянулся, потом осторожно качнулся туда-сюда и взялся левой рукой за уже торчащий из доски колышек. Потом вытащил правый штырь и вогнал в следующую дыру, прямо над предыдущей. Тут же, почти без усилий с его стороны, другой колышек выскочил из своего отверстия и вошел в другое, на ряд выше. Затем Бен сместился вправо, потянувшись сразу через два отверстия и перенеся туда освободившийся штырь. Вновь откачнулся влево.

— Пока все отлично. Посмотрим только, как у тебя получится спуститься, — напутствовал его Джефф. Видеть его Бен не мог, но хорошо представлял, что написано у того на лице.

Он посмотрел на круглую дыру в фанере прямо у правого плеча и вставил колышек туда. Теперь весь его вес держался на левой руке, и ему требовалось каким-то образом переместить тяжесть тела на другую руку, чтобы вынуть из отверстия левый штырь, однако правая была уже изогнута, и это не давало ему особого пространства для раскачивания. Все же Бен поднатужился и сместился немного вправо. Вытянул левый колышек. Как раз в тот момент, когда весь его вес вот-вот должен был сконцентрироваться на правой руке, грозя разомкнуть захват ладони, левый колышек вошел в дыру напротив правого, и Бен вновь выровнял положение.

Наконец он дошел до самого низа пегборда, там резко вскинулся, избавляя руки от малейшей тяжести тела, одновременно вытащил из отверстий оба штыря и ловко приземлился на две ноги. В левой ощутился под сапожком легкий укол боли, но в целом Бен чувствовал себя вполне уверенно.

Он развернулся, ожидая, что на него глядит лишь Джефф, однако за его «скалолазанием» пришла понаблюдать вся команда по сквошу, выстроившись в два ряда, а двое ребят даже зааплодировали ему с этакой непостижимой смесью восхищения и сарказма. Вот если бы она была здесь и могла сейчас его видеть! И если бы только пегборд мог быть вычтен из его счета за обучение… Мистер Марксон тоже вовсю хлопал ему.

А позади них уже стояли семь парней из команды борцов, все с одинаково скрученными полотенцами, обернутыми вокруг шеи и заправленными под футболку с длинным рукавом. Почти у всех были очень короткие стрижки, и в первый момент могло даже показаться, что Ахмед тоже один из них. А сбоку этой компании стоял Саймон Поулсон, один из закадычных приятелей Энниса, сменивший того на месте капитана.

Внезапно Бена охватила злость: почему он должен бояться привлекать внимание таких, как этот Саймон, даже когда у него хорошо что-то получается? Ему вспомнился «Спутник ученика». Почему он должен скрывать от всех свое превосходство в чем-то?

Один из борцов, чьего имени Бен не знал, шагнул к нему, забрал из рук деревянные штыри (без них ладоням Бена как-то сразу стало прохладно), вогнал в отверстия и подтянулся на двух руках, после чего тоже попытался подбросить свое тело, чтобы вынуть сразу два колышка и вставить их в дырки повыше. Промахнувшись, он свалился и, пытаясь сгруппироваться при падении, ударился головой о шлакоблоковую стену. Упав, парень распластался на спине, держась рукой за правый висок, но тем не менее смеясь.

— Ну что, сквошисты, — произнес Марксон, — давайте-ка еще по тренажеру — и всё.

Бен направился было к установке для армейского жима, которой они с Рори пользовались чаще всего, но Саймон неожиданно подошел к нему и похлопал по плечу. У него было такое же, как у Энниса, телосложение и такая же короткая стрижка, только лицо плоское, а волосы — рыжеватые.

— Будешь заниматься борьбой, Уикси.

— Что?

— Этой зимой будешь в команде борцов.

— Но я играю в сквош, — возразил Бен.

— Он играет в сквош, — возник возле его плеча Рори.

— Будешь заниматься борьбой, — повторил Саймон, даже не взглянув на Рори. — Точняк. Решено. Нам как раз не хватает одного с весом сто тридцать два[35].

— Но я вешу сто сорок фунтов.

— Это ты сейчас весишь сто сорок.

— Но я не хочу заниматься борьбой!

— Это ты сейчас не хочешь.

— Все, ребята, — нарисовался перед ними Марксон, — еще один рывок — и на корты.

Выполнив последние отжимания, они поснимали со штанг и тренажера для ног диски, беспорядочно развесили их на специальных стойках А-образной формы