– За нами следят!

Роман шутливо хлопнул ее ладонью пониже спины.

– Дело житейское!

На углу улицы Пестеля и Моховой находилось небольшое кафе. На витрине была схематично нарисована жирная курица в посудине, окруженная ломтями неведомых советской ботанике овощей. Безвестный художник изобразил струйки пара, восходящие от трапезы. Рекламный маркетинг был скромен, уродлив и ненавязчив. Картина давала шанс голодному посетителю одуматься и купить пельменей в ближайшем гастрономе, прежде чем начать искушать судьбу в общепите. Голод – плохой советчик, молодые люди заняли угловой столик возле окна. Роман заказал триста граммов коньяка и полдюжины бутербродов с колбасой и сыром.

– Курицу придется обождать! – сказал бармен – худощавый молодой человек с бледным лицом и черными кругами под глазами.

– Долго?

– Минут двадцать…

Он равнодушно принял деньги. На лацкане пиджака была приколота карточка. Вячеслав Зотов. Бармен нацедил из бутылки пахучей жидкости, набросал в тарелку бутербродов и так поспешно скрылся в служебном помещении, будто у него неожиданно скрутило живот. Сыр оказался подсохшим, хлеб несвежим. Инна залпом осушила сто граммов коньяка и жадно впилась белыми зубами в колбасу. В кафе зашли двое мужчин, сели в затемненном углу. Не прекращая жевать, Донна легонько ударила спутника под столом ногой. Роман смаковал коньяк, как истый гурман.

– Не ценим того, что потеряли! – сказал он. – Никакой «Хеннесси» на сравнится с армянским коньяком! Странно, что бармен Зотов не удосужился разбавить «конину».

– Ты видишь тех парней?

– Кэ Джи Би, как говорит мой сосед-гомеопат! – понимающе кивнул Странник.

Он прижал палец к губам, указав взглядом на дверь в подсобное помещение. Это была ничем не примечательная дверца с грозной табличкой «Посторонним вход воспрещен!». Не прекращая улыбаться, Роман вытряхнул содержимое солонки в карман куртки.

– Будь начеку, подруга боевая!

– Они здесь?!

Донна подобралась, как хищная пантера.

– Скромные бататы уступают арену боя тяжеловесам! – тихо проговорил Странник.

Он наскоро откусил бутерброд, разлил по стаканам оставшийся в графине коньяк.

– Уходим!

– А как же курица? – запищала Инна.

– Курица будет в следующей серии!

Оба чекиста немедленно поднялись, встали на пути молодых людей. Странник досадливо нахмурился:

– Не топтались бы вы на пути, служивые!

Чекисты походили друг на друга как родные братья – высокие, хорошо сложенные шатены. Подобная прическа называлась «под канатку» – остриженные затылки, четкий пробор, зачес направо. Двое из ларца, одинаковы с лица!

– Здесь нельзя оставаться! – сказал чекист.

– Парень дело говорит! – кивнул Роман.

– Выходите на улицу, там ждет машина. Мы прикроем!

– Ствол бесполезен, солдат! – ответил Странник, с симпатией глядя на чекиста.

Дверь в подсобку распахнулась; сметая бутылки со спиртным, в зал вылетел бармен Зотов. Болезненного молодого человека словно подменили. Вертикальные змеиные зрачки искрились огнем, мускулы были напружинены, пальцы венчали загнутые черные когти. Он взлетел на стойку. В руке одного из чекистов оказался пистолет, полыхнуло оранжевым огоньком. Пуля угодила в грудь чудовищу, однако вместо того, чтобы упасть замертво, бармен кинулся в атаку. Чекиста будто ветром снесло, скорость перемещения демона была молниеносна. Краткая доля мгновения – и офицер упал на пол, безвольно уткнувшись виском в ножку столика. Удар костистой лапой – и одежда на груди порвалась в клочья. Время спрессовалось в тягучие мгновения. Напарник поверженного чекиста прицелился демону в голову. Из подсобки выбежала полная женщина в синем костюме. На лацкане двубортного пиджака была приколота брошь с огромным янтарем. В камне застыло доисторическое насекомое, угодившее миллион лет назад в древесную смолу. Комар ожил и нетерпеливо стукнулся хоботком в каменную массу. Нарушая законы физики, янтарь стек по оправе, с торжествующим писком насекомое вырвалось на волю.

– Новый уровень… – прошептала Донна.

На пол падали бутылки, запах спирта смешался с горелой бумагой.

– Хватай соль! – закричал Странник. – Соль!!!

Девушка кинулась к ближайшему столику, схватила солонку, швырнула в лицо дьяволице. Ослепшая на один глаз, та пронеслась вьюном по помещению. Зловредное насекомое умудрилось вырасти до размеров воробья, от пронзительного жужжания заложило уши.

Чекист кинулся к раненому товарищу, выстрелив на ходу в бармена. Две пули попали в цель. Первая угодила в лоб, снеся затылочную кость, вышла навылет. В черепе бармена образовалось круглое отверстие, напоминающее глазок в деревенском туалете. Администратор схватила опорожненную бутылку водки с пола и вылила бесцветную жидкость в поврежденную глазницу. Спиртное зашипело, как перекись водорода. Она протянула скрюченные пальцы, безымянный палец обнимало широкое обручальное кольцо. «Мать моя женщина! Да она замужем!» – пронеслась безумная мысль в голове Донны. Комар промчал в опасной близости, он уже был размером с откормленного ленинградского голубя. Если его не прикончить, на улицы города выпорхнет новоявленный птеродактиль! Чекист оказался парень не робкого десятка! Он успел расстрелять обойму, изрешеченное туловище демона было похоже на бабушкин дуршлаг.

– Баю-баюшки-баю, не ложися не краю… – пропел бармен.

– Беги отсюда, солдат! – закричал Странник.

Он метнул пригоршню соли в лицо бармена, белая кожа зашелушилась, как старый пергамент, обнажая тугие переплетения сухожилий и вен. Демон отпрянул.

– Охотник!

– Охотник!!! – вторила женщина-администратор.

Трясущимися руками чекист загнал в пистолет новую обойму. Он попытался оттащить раненого друга к выходу, но тот не подавал признаков жизни. Зотов подпрыгнул и по-собачьи зубами вцепился в ствол. Громыхнул выстрел, пуля вылетела из затылка, расщепив кость.

– Баю-баю… – пропел демон мерзким голосом, хотя и петь-то было нечем!

Зубы образовали белое крошево. Странник оттолкнул чекиста, порция соли угодила в незащищенные глаза монстра.

– Твое оружие не поможет! Беги!

Рухнул хрупкий стол под тяжестью тучной женщины, ножка обломилась возле основания, обратившись в грозное оружие. Донна схватила деревяшку, издала воинственный клич. Пьяница Инна Вяземская затаилась глубоко внутри, в недрах загадочного подсознания, о котором никто ни черта толком не знает! Отважная воительница устремилась вперед, щепа пропорола живот, треснула по швам добротная материя, которой славилась фабрика «Большевичка». Из кривой раны брызнула черная кровь.

– Сучка ты малолетняя! – с материнской укоризной проговорила женщина. – Вот я тебя щас!