Инна выслушала Ангекока, и в душе поднялась буря негодования. Слова нелепого чудовища били в цель, ранили в самое сердце. А он продолжил, кося выпуклым глазом:

– Я знаю, о чем ты мечтаешь, девочка! Но без меня тебе Странника не найти. Огромный город, вероятность вашей встречи ничтожна! Где его искать?! Обратишься в адресное бюро, в местную милицию?! Так и будешь скитаться в одиночестве по чужим улицам, пока не решишься оторвать маячок…

Инна сунула руку в задний карман джинсов, пальцы нащупали бумажку. Что в ней такого ценного, если все демоны ада мечтают заполучить рекламный буклет?!

Ангекок прочел ее мысли и немедленно ответил:

– Я – коллекционер. Собираю редкости, предметы культа. В моей коллекции две тысячи семьсот сорок шесть палиц, веревок, арбалетов, мечей и кинжалов, при помощи которых были убиты, зарезаны и удушены правители сего мира.

– А билет при чем?!

– Старею! – горестно вздохнул Ангекок. – Переключился на поиски артефактов. Засохшие побеги вереска, благодаря которым выжил в пустыне Генрих VI во время своего бесславного похода в страны Магриба. Памятная плащаница с оттиском человеческого лица, кружева Марии Медичи, которые мстительная маркиза плела, ожидая смертного часа, заточенная в одиночной камере. Недавно моя коллекция пополнилась очередным ценным предметом. Я купил по случаю девственную плеву Евы Браун. Знаешь, сколько она стоила?

Инна отрицательно покачала головой.

– Отвалил золотой самородок с приисков Даль-строя! – воскликнул Ангекок. – Самородок был добыт в тридцать четвертом году двадцатого века. Двенадцать килограммов четыреста сорок шесть граммов веса, не считая десятых долей! На очереди чудодейственные билеты, который рассылает магистр своим гостям. Мне не хватает трех штук для полного комплекта!

Инна закусила губу. Исполнение желания. В настоящий момент она была обуреваема только одним желанием, сильным, как жажда в пустыне.

– Если я отдам тебе билет, встречусь со Странником?

– Слово скаута! – торжественно прокричал демон.

– Будь по-твоему…

Она вынула блестящую бумажку, Ангекок подхватил ее на лету.

– Сделка! – закричал он. – Ты совершила правильный выбор, Донна!

После чего вскарабкался на парапет, намереваясь нырнуть в холодную воду.

– Очень скоро появится твой дружок!

Он прыгнул солдатиком, по воде побежали круги, будто на глубине взорвалась подводная лодка. Томительно потекли минуты ожидания. Поднялся сильный ветер, солнце затянули тучи. Этот мир не всегда гостеприимен! Она получила бесплатный тур в мышеловку! Прикосновение к маячку вызвало смятение в душе. Оторвать к чертям собачьим, прыг-скок, и ты дома! В баре полно заначки, хватит на неделю беспросветного запоя, а когда чудодейственное зелье закончится – магазин за углом. Добросердечный хозяин-армянин дает в долг журналистке из уважения к почтенной профессии. «Врешь, подруга! Будущий запой станет путевкой на тот свет, и ты сама это отлично понимаешь!» – отчетливо прозвучал в голове голос Донны. Молодой, смелой девицы, не отягощенной дурными болезнями.

«Заткнись, дура! – мысленно закричала Вяземская. – Тебя не существует в природе! Ты – плод моего подсознания!»

«Спорный вопрос, кто существует, а кто – нет!» – философски заметила клон.

«Оторву маячок, и ты сгинешь!» – со злорадной мстительностью подумала Инна.

«Попытай счастья! А если ТАМ ничего нет…»

Вяземская сжала гудящий череп ладонями. «Уснувший в Армагеддоне» – так назывался ее любимый рассказ Брэдбери. Астронавт потерпел крушение на далекой планете, и его сознанием завладели души убитых воинов. Терзали беднягу голоса древних солдат, пока тот не окочурился от бессонницы. В ее сознание бесцеремонно вторглась сексуально озабоченная малолетка и хозяйничала как у себя дома! Усилием воли женщина попыталась привести мысли в порядок, сосчитала до тридцати и медленно, по слогам задала сама себе вопрос: «Кто ты такая?»

Ответ последовал незамедлительно, из небытия появился ясный, как погожий день, ответ: «Скоро узнаешь…»

Тишина. Обычный поток бессвязных слов и образов, заполоняющих сознание, как радиоволны эфир.

– Ты здесь?! – прокричала Инна вслух, испугав седобородого дедушку, прогуливающегося с внуком по набережной.

– Что с тобой, болезная?!

От старика пахло нафталином и старой одеждой. Черноволосый мальчуган спрятался за спину деда.

– Простите… – пробормотала Инна.

– Помочь чем надо, деточка?

– Я в порядке!

Она перешла на другую сторону улицы, уселась на скамейку, погруженная в унылые размышления. Кто-то бесцеремонно тронул ее за локоть. Молодой парень оскалил редкие, покрытые желтым налетом зубы:

– Скучаешь, подруга?

От местного пикапера разило дешевым портвейном и папиросами. Липкая челка упала на лоб, рубаха была расстегнута до пупа, на безволосой груди на кожаном шнурке висел брелок, отлитый из белого металла, – свастика. Зубы выступали вперед, как у беспородного мерина. Инна тотчас окрестила молодого человека Щелкунчиком, подавила приступ отвращения, – воняло от парня как из старого погреба.

– Отвали!

– Борзеет сучка!

В поле зрения возник второй ухажер. Он вышел из новеньких «жигулей» цвета баклажан. Мужчина покрутил в пальцах брелок с ключами. Он был трезвым и симпатичным парнем, кабы не закипающая слюна в уголке обметанных простудой губ и взгляд психопата. Наркоманы! Редкое явление в эру развитого социализма, наряду с проституцией и безработицей!

Ноги журналистки Вяземской налились свинцовой тяжестью, мгновенно взмокли подмышки. Надпочечники хлестнули в кровь губительную порцию адреналина. Она всегда была трусихой, а сейчас, оставшись в одиночестве, задрожала, как трепетная лань. И как назло, на улице ни души!

– Прокатиться не хочешь? – придвинулся ближе Щелкунчик.

При виде фашистского символа, который парень носил как украшение, Донна ощутила вспышку гнева, ударившую в лицо раскаленной волной. Она попыталась освободиться, но парень крепче стиснул трицепс. Наверняка синяк останется, подумала девушка, но Донна придерживалась иной точки зрения.

– Шкуру погоняешь, усек, чмо болотное?!

Щелкунчик растерянно оглянулся на друга. Странная манера речи строптивой девушки была ему непонятна, зато агрессия угадывалась в тоне, которым она понесла околесицу.

– Живо в тачку, курва!

Донна решила не мешкать. Удар носка туфли пришелся неофашисту точно под коленную чашечку, в мягкое место, столь тщательно оберегаемое футболистами-нападающими. Если Инну Вяземскую адреналин лишил возможности сопротивляться, то ее клонированная красавица поглощала ценный гормон как горючее! Стискивающие локоть пальцы ослабили хватку, Щелкунчик не ожидал отпора от субтильной барышни. Гримаса боли исказила его черты. Куй железо, пока горячо! Донна всем весом обрушила пятку на ногу мужчины и вырвалась из захвата. Щеки ее пылали, как революционные стяги, глаза почернели от страсти. Оказывается, причиняя боль, можно получать наслаждение!