разница в масштабах, подходах. Хотя, вот что я бы не отказалась узнать — как без магии летает по небу огромный кусок металла.

— Ты о самолётах? Там всё не просто.

— Было бы странно, будь это просто. Но не будем об обычных людях. Как ты думаешь, родители будут сильно возмущаться, если я приглашу тебя в гости?

— А тебе нравится действовать им на нервы.

— А им нравится жить в стереотипах. Они, конечно, хороши, но только когда работают. И это явно не твой случай. Вот я и наслаждаюсь тем треском, с которым ломаются их шаблоны. Ещё пару лет назад я бы и не подумала, что это может быть настолько забавным.

Дафна не дала мне ответить, быстро поцеловав на прощание, и, ловко кинув в камин пригоршню летучего пороха, хитро улыбнулась, беззвучно — не иначе благодаря каким-то чарам — произнесла адрес и улетела. Вот только я по губам умею читать и теперь знаю адрес камина их дома.

Обратил ли на нас кто-нибудь в пабе внимание? Да не особо. Ну гуляли, ну улетела каминов девушка домой — подумаешь, невидаль какая.

Улыбнувшись мыслям, отправился на Косую Аллею — нужно разослать предупреждения ребятам, кто живёт среди обычных людей. Для этого лучше всего подходит рассылка из почтового отделения. Правда, совсем уж идеальным вариантом был бы банальный обмен телефонами, но когда живёшь по десять месяцев в волшебном замке, где единственными техническими устройствами, вершиной физики и познания мира являются петли на дверях, как-то мысль о телефонах приходит в голову в последнюю очередь.

Добравшись по мрачной улочке до отделения почты, я зашёл внутрь и приветственно кивнул среднего возраста волшебнице, неизменно работающей здесь, сколько я помню это заведение. Повсюду совы, смотрящие на меня в ожидании.

Быстро написав письма, я разослал их знакомым, заплатив за это небольшую сумму денег. Теперь можно заняться и кое-чем интересным, и под этим я подразумеваю слежку в лице одного волшебного существа. Слежка эта идёт буквально с того момента как я первый раз зашёл сегодня на Косую Аллею, причём «шпион» держится на приличном удалении, и если бы не прогулка по обычному Лондону, где явной магии вокруг практически нет, я бы так и не почувствовал его, не смог бы вычленить из общего фона однотипную сигнатуру, появляющуюся тут и там.

Покинув почту, я прошёлся по Косой Аллее, и решил в итоге действовать довольно простым образом. Вышел в обычный Лондон через Дырявый Котёл, прошёлся по улочке метров сто, убедившись, что «хвост» тоже покинул Дырявый Котёл и продолжает следовать за мной в невидимости. Оглядевшись, обновил отвод глаз, без палочки наколдовал магглоотталкивающие и свернул в первую попавшуюся подворотню. «Хвост» увеличил скорость.

Достав палочку, чтобы действовать аккуратно, но оставить максимум привычных для местных волшебников следов, я, поморщившись от неоправданно больших трат магии, аппарировал на знакомый мне пустырь в чистом поле, недалеко от какой-то рощи — пролетал как-то над этим местом в виде феникса, всё запомнил.

Магический след от аппарации остался настолько явный, что не заметить его просто невозможно, а «пройти» по нему вдоль пространственного прокола — и того проще. Если ты вообще хоть сколько-нибудь способный волшебник.

Отойдя в сторону на десяток метров и максимально скрыв себя магией вообще ото всех, я стал фокусировать в мыслях образ и ощущения от антиаппарационных чар над Хогвартсом — нормального аналога им я не знал, и единственный на данный момент способ предотвратить побег возможного преследователя кроется в моих способностях к волевой магии.

Ждём.

***

Поле, лучи солнца пробиваются через тучи, но не здесь — там, далеко. Ветер колышет травы, до чуткого слуха доносится шелест листвы из рощи неподалёку. Я стою невидимый посреди этого великолепия и ожидаю появления потенциального противника. Жду, готовый к любому повороту событий.

Мгновенно появившееся искажение пространства от аппарации явило полноватую рыжую женщину в чёрных одеждах. Лицо её выражало нескрываемую злобу, а не менее злобный взгляд начал лихорадочно шарить по окрестностям. Вот она резко обернулась, чтобы посмотреть за спину. В этот момент из двух воронок аппарации появились откровенные оборванцы в каких-то далеко не новых одеждах. Выглядели они как какие-то типичные сказочные разбойники — неопрятные, потасканные жизнью, с хищным взглядом и животными чертами. Оборотней, поддавшихся зверю, слишком легко узнать из толпы.

Куда важнее то, что от дамочки, внешность которой по непонятным причинам казалась мне феноменально отталкивающей, хотя объективно особо отталкивающего ничего в ней не было, ощущалось присутствие Чёрной Метки на руке.

— Найдите эту грязнокровную тварь! — истерически завопила женщина, закрутив палочкой петлю. — Он больше не аппарировал.

— Уже ищем, мадама… — осклабился один из оборотней и чуть ли не припал к земле, принюхиваясь.

Второй же оборотень принюхивался сугубо к воздуху. Дамочка, рыжие волосы которой были собраны на затылке в плотный пучок, взмахнула палочкой.

— Гоменум Ревелио, — произнесла она.

Волна поисковой магии разошлась в стороны, а я буквально кожей чувствовал, как она проходит мимо меня, никак не реагируя — зря я что ли скрывал себя с параноидальной силой?

Оборотни, ставшие зверем, более не могут считаться людьми — лишь крайне опасными животными. И если обычное, даже очень опасное животное, остаётся животным, то такие оборотни намного хуже и опаснее. Чтобы понять степень опасности, нужно представить смесь из животных инстинктов, искажённых магией и направленных на убийство, и добавить сюда человеческую хитрость и смекалку, напрочь выкорчевав какие-то моральные принципы.

Можно ли обратить процесс? По крайней мере, мне неизвестны случаи подобного. И всё это значит лишь одно.

Направив палочку на троицу преследователей, первым делом я активировал заготовленное подобие антиаппарационного барьера. Тут же, не дожидаясь эффекта от возможного осознания противником ситуации, направил смесь из тёмной магии и энергии шторма в палочку, воспользовавшись заклинанием от Малфоя. Сектумсемпра. Произносить вслух мне не обязательно — просто беззвучно пошевелил губами.

Хлёсткий щелчок, как от кончика кнута у самого уха, и оборотень, что припал к земле, буквально выпотрошился, а все его внутренности и часть мышц вывалились под него, расплескавшись по траве. Кажется, даже мозг выдавило через ровные, словно вырезанные клинком, трещины в черепушке.

Не давая противникам опомниться, повторил заклинание на втором оборотне — тут картина была ярче, ведь он стоял на ногах. Его туловище буквально вспучило под нетронутой одеждой, и этот вспученный пузырь из мелко порубленных внутренних органов, мышц и нескольких костей буквально вылился из одежды под ноги единым потоком. Пару мгновений оборотень, от которого остался, по сути, лишь каркас, как от разделанной курочки, только одетый, постоял на месте, и лишь потом из мышц ушёл остаток напряжения и тот начал заваливаться, глядя в пустоту стекленеющими глазами.

— Дерьмо! — крикнула дамочка и крутнулась на пятке, но вместо аппарации лишь упала в невысокую траву.

На миг в её глазах мелькнуло непонимание, но потом его