А потом Сивый все-таки перестарался, и Влад потерял сознание. Ненадолго – когда он пришел в себя, то услышал, как незадачливого палача отчитывают за неумение работать. И участвовало в процессе разом несколько человек. Ну, врагов до хрена. Что и требовалось доказать. Однако лежал Влад тихонько, дабы не привлекать внимания. А еще чтобы не причинить себе движениями боль – в организме ныла, казалось, каждая, даже самая маленькая клеточка.

Тем не менее, что он пришел в себя, заметили очень быстро. Тот же Сивый и заметил, и с радостным воплем оповестил о том остальных. Вокруг оруженосца моментально собралось с десяток рыл. Один пнул Влада сапогом в бок, не дождался реакции (только сам Влад сумел бы сказать, чего ему стоило удержать в себе вопль), после чего прокомментировал: «Действительно, машина». По его кивку Сивый тут же полез в костер, извлек накалившийся докрасна стальной прут, ткнул оруженосца в бедро. Влад посмотрел на его довольную физиономию, выругался – и, ощутив нечто вроде сильнейшего воздушного толчка, вновь потерял сознание. В этот раз надолго.

Во второй раз он пришел в себя от брызг воды на лице и холодного ветра. Пошевелился, непроизвольно застонал, однако никто не бросился к нему с радостными воплями из пасти и раскаленной железкой наперевес. И когда Влад осторожно приоткрыл один глаз, то очень быстро сообразил, что, во-первых, сейчас день, а во-вторых, он находится на палубе довольно крупного корабля. Железной, что характерно, палубе.

Руки, правда, были по-прежнему связаны, но бить пока никто не пытался. Зато слегка поднимал настроение тот факт, что рядом обнаружились Сивый, его так и оставшийся пока безымянным и непонятным босс и, кроме того, еще несколько человек. Тоже, хе-хе, связанные. Как бы ни был крут тот, кто ухитрился «сделать» Влада, хозяева корабля тоже были не пальцем деланные.

А вот и они! Двое молодых людей в непривычной форме занимались любимым делом всех матросов – драили медяшку. Чуть дальше еще один возился с установленным на массивной тумбе орудием солидного калибра. Что за модель, Влад определить не смог, но выглядело оно явно внушительнее, чем то, которым был вооружен захваченный недавно Владом пароход.

А кораблик-то интересный. Влад не был профессиональным моряком, однако его знаний хватило, чтобы понять: корабль не только большой и серьезно вооруженный, но и приводится в движение нетипичным для нынешнего времени бензиновым двигателем. Во всяком случае, запах топлива ни с чем не перепутаешь, да и звук весьма характерный. Жаль, не видно флага, если он вообще поднят. Хотел бы Влад знать, кто сейчас строит такие корабли.

Обзор с места, на котором он лежал, был отвратительным, однако верхушки растущих на берегу деревьев рассмотреть было можно. Судя по ним, шел корабль достаточно ходко. Километров двадцать в час, не меньше, а то и все двадцать пять. Стабильно держать такую скорость были способны немногие современные посудины, здесь же, насколько мог судить оруженосец, это происходило без какого-либо напряжения.

А еще, судя по несильной, но характерной качке, разыгравшийся не на шутку ветер дул аккурат против течения. Результат – высокие, крутые, очень частые волны. Для лодки проблема, для корабля – мелочь, но именно из-за них над палубой то и дело взлетали столбы брызг. Импровизированный холодный душ, благодаря которому Влад, собственно, и пришел в себя, был следствием как раз этого явления. И, хотя лежать в мокрой одежде на железной палубе, да еще обдуваемым пронизывающим ветром, холодно, оруженосец чувствовал к погоде даже нечто вроде благодарности. Холод притуплял боль, а это дорогого стоило.

Сколько он так лежал, сказать было сложно, однако же не слишком долго. Во всяком случае, от холода задубеть не успел. А потом в поле зрения появился человек в форме, расшитой галунами, и Влад понял, что отдых кончился. И убедили его в том не погоны, незнакомые, однако же наверняка офицерские, а выражение лица человека. Такое спокойно-уверенное, что становилось ясно – этот тип привык командовать и умеет это делать. А раз так, он наверняка считает, что имеет право как задавать вопросы, так и получать на них ответы…

– Ну что, морды наглые, пришли в себя? – как-то весело спросил он. – Готовы на вопросы отвечать?

Угрюмое молчание было ему ответом. Офицер усмехнулся, повернулся к Владу и все так же весело спросил:

– А ты кто таков будешь, мил человек? Лучше уж скажи. А то ведь не посмотрю, что эти твари с тобой не церемонились, сам добавлю.

Пожалуй, терять было нечего, да и не содержала эта информация чего-либо секретного. Влад скривился – разбитые губы саднило нещадно, да и челюсть двигалась не то чтобы легко. Тем не менее слова звучали четко:

– Влад Ангарский. Орден. Оруженосец.

О-па! Лицо у собеседника изменилось, как по волшебству. В два шага преодолев разделяющие их метры, он нагнулся, разорвал и без того изодранный рукав, посмотрел на татуировку, даже послюнявил палец и тщательно потер кожу на предплечье Влада, проверяя, настоящая ли она…

– Капитан! Матвей Семенович!.. Эй, олухи, оставьте тряпки и помогите мне!

Через неполный час Влад, чисто вымытый, с обработанными корабельным хирургом ранами, к счастью, поверхностными, одетый в чистую матросскую робу, сидел за ломящимся от снеди столом в тесном, но притом достаточно удобном капитанском салоне речного монитора «Байкал». И, несмотря на все еще не самое лучшее самочувствие, оруженосец воздавал должное искусству кока. Во-первых, проголодался. А во-вторых, как говорил наставник, самое правильное питание – это есть в гостях. Компанию ему составляли также не обходящие стороной кулинарные изыски командир, Матвей Семенович Пирогов, и его старший офицер, Михаил Михайлович Шкет. Тот самый, что проводил на палубе корабля импровизированное дознание. И если последний был, в общем-то, достаточно обычным, ничем не выделяющимся внешне человеком, то Пирогов выглядел очень колоритно.

Будучи на голову ниже Влада, он являлся обладателем среднего роста, но со стороны казался едва ли не карликом. А все потому, что плечи его имели ширину неимоверную, почти вдвое превосходя норму. Силища в человеке ощущалась неимоверная. Вряд ли такое телосложение могло обойтись без мутации, но капитана это абсолютно не волновало. Его подчиненных, кстати, тоже, равно как и Влада – за свою жизнь оруженосцу приходилось видеть мутантов более человечных, чем люди, и людей более злобных, чем самый уродливый мутант. И злых людей, что характерно, больше. Так что капитан с его мускулатурой и седой, ухоженной бородой на фоне очень многих мог показаться добрым дедушкой. Впечатление меняли разве что пронзительно-голубые, с мелкими коричневыми точками глаза, точнее, взгляд. Спокойный, уверенный взгляд человека, привыкшего не только отдавать приказы, но и нести за них ответственность. Человека с таким взглядом одинаково легко можно представить как в кресле у камина, так и на мостике пиратского корабля. Или просто боевого, как сейчас.

Монитор принадлежал «Адептам Севера» – организации, стоящей в негласной табели о рангах чуть ниже Ордена. Не потому, что не могла подняться наверх, а просто не желающей это делать. Когда-то давно, сразу после Огненной войны, на севере оказалась небольшая область, включающая полдюжины некрупных городов, которые война мало затронула. То ли противоракетная оборона там сработала качественно, то ли они просто мало интересовали агрессора, но местность площадью со среднюю европейскую страну сохранилась практически нетронутой.