Допросил пленных.

Но мексиканцы упорно отмалчивались.

Обойдя гасиенду, мы наткнулись на пекановое дерево: шестеро повешенных качались на его ветвях, а именно: мясник и кузнец, опознанные Педро, и четверо «пеладос» из городка, участвовавшие в налете гверильясов.

Это была свежая работа наших рейнджеров. Перекинув лассо через ветви пекана, они вздернули шестерых без суда и следствия.

Ничего не узнав от пленников, уцелевших от солдатской расправы, я обратился к женщинам. Одни были пьяны, другие обезумели от ужаса.

В ответ на расспросы они лишь трясли головой, упрямо отворачивались и наотрез отказывались что-либо сообщить о судьбе дона Рамона и его дочери.

Угрозы не действовали: женщины были слишком запуганы или же искренно ничего не знали.

Вдруг показалась тень, крадущаяся вдоль стены. Я вскрикнул от радости:

— Чипрео!

— Он самый, — ответил мальчик, подбегая.

— Куда все девались, малыш?

— Хозяина куда-то увезли разбойники.

— А сеньорита? Сеньорита?

— Не смею сказать, капитан, такой ужас…

— Говори же! Не бойся, Чипрео.

— Люди в черных масках взломали ворота и увели хозяина. Донью Изолину выволокли из патио. Страшно сказать, что было потом. Бедная сеньорита! Гверильясы вывели из конюшни мустанга и привязали к нему сеньориту, раздетую и окровавленную…

— Продолжай! Что было дальше?

— Дальше они вплавь пустили лошадь через поток. Меня грозили убить, но я все видел, спрятавшись в зарослях.

— Дальше!

— Потом к крупу мустанга привязали петарды и подожгли. Лошадь понеслась. Я следил за ней, пока не потерял из виду. Увы, сеньор, донья Изолина погибла!

У меня потемнело в глазах. Сделав два-три шага по направлению к фонтану, я упал без сознания.

Глава LVI

ЛАГЕРЬ ГВЕРИЛЬИ

Обморок объяснялся сильной потерей крови во время вчерашнего поединка. Нового потрясения я не вынес.

Холодная вода привела меня в чувство. Возле меня стояли Рубби, Гаррей и рейнджеры. Друзья поливали меня так усердно, что я совершенно вымок. В рот влили немного агвардиенте.

Патио наполнилось народом. На каменных плитах звенели подковы. К нам присоединялись все новые и новые рейнджеры, так как женщины, изувеченные гверильясами, успели добрести до лагеря и поднять тревогу.

Уитлей прибыл одним из первых.

Бедняга! Веселость покинула его. Жизнерадостная улыбка исчезла.

Вдруг раздался пронзительный женский вопль.

Я вскочил и бросился к пленницам. Большинство женщин стояли обнаженные до пояса. Солдаты стегали их ремнями и поводьями.

Рейнджеры не подвергли их тем пыткам, какие пришлось вынести другим от гверильясов.

Все же понадобился весь мой авторитет, чтобы положить конец отвратительному зрелищу.

Женщины получили разрешение идти и моментально скрылись в темноте.

Солдаты подняли крик: «В поселок! В поселок!» Немедленно образовался отряд, который во главе с Холлингсвортом и Уит-леем помчался в деревню. Педро поехал с ними.

Я решил не ждать их возвращения.

В первые минуты мне трудно было что-нибудь придумать. Но, придя в себя, я недолго колебался.

Первым побуждением была месть. Преследовать злобного Ихурру день и ночь, даже если бы пришлось попасть в лапы неприятелю!

Нужно уметь подавлять жажду мести, пока не пробьет ее час! Следовало временно откинуть, всякие помыслы о гверилье и искать Белого мустанга.

Посадил Чипрео на лошадь и отобрал шестерых солдат. Все это заняло не больше пяти минут.

Мы спустились с холма и переплыли реку. На другом берегу кудрявился лес. Пересекли его и очутились в прерии.

Чипрео указал нам место, где разыгрался первый акт трагедии.

Почва взрыта копытами. Обрывки почерневшей от пороха бумаги, куски трубок от ракет валялись во множестве по траве.

Луна светила ярко. Мы попали на след белой лошади и помчались по нему.

Целая миля без остановок. Время дорого.

Хорошая память у Чипрео! Вот холмик, за которым исчез Белый мустанг. Роль Чипрео кончилась, и я вернул его обратно.

За холмиком напали на отчетливые следы. Рубби, Гаррей и я немедленно разгадали их. На земле ясно отпечатались три подковы, четвертая — передней левой ноги — имела легкий изъян. Часть подковы оторвалась.

Лошадь потеряла ее во время страшного прыжка на скалистое дно лощины.

Снова идем по следу. Сейчас двигаемся с большими предосторожностями. Дожди совсем недавно прошли по прерии, и следы дают ясные отпечатки. Временами попадались более сухие участки, и приходилось соскакивать с лошади. Обычно это делали Рубби или Гаррей, почти не задерживавшие, благодаря своей опытности, отряд.

Согнувшись пополам, пристально вглядываясь в землю, они походили на ищеек. Двигались бесшумно, не произнося ни слова.

У меня тоже не было охоты говорить. В горе люди молчаливы.

Прежде чем пуститься в путь, я расспросил Чипрео о подробностях. Сомнений не было! Мясник изуродовал ее.

Чипрео видел кровь на шее и груди девушки. Вся ее одежда была окровавлена. Злодеяние произошло, наверное, в ее комнате.

Чипрео видел около нее и кузнеца, но не знал, заклеймил ли он ее.

Без сомнения, да. Иначе, что делали бандиты столько времени в ее комнате?

Несмотря на горькие мысли, я вспомнил предание о Мазепе. Хотя Украина далека от Рио-Гранде, но предводитель гверильясов знаком с преданием славян. Мысль привязать девушку к лошади принадлежала его злобной фантазии.

Бедняжку положили на лошадь вниз лицом. Руки обвили вокруг шеи мустанга. Кисти рук крепко связали, закрепили ремень, обхватывавший ее тело, под брюхом лошади, ноги привязали к крупу.

Изолину привязали с гениальной жестокостью. Никакой надежды, что путы ослабеют. Ремень никогда не развяжется…