— Вдоль отпечатков копыт ведут волчьи следы…

Глава LXI

ВОЛКИ

Следопыты обнаружили около ручья отпечатки волчьих лап; следы были двух родов: одни принадлежали крупным техасским, другие — пятнистым степным волкам — койотам. Судя по множеству следов, целая стая гналась за несчастной лошадью.

Противоположный берег ручья был обрывистый и крутой. Несмотря на это, конь, напившись воды, одним прыжком перескочил ручей. Волки ринулись вслед за ним, и когти их отпечатались на влажной глине.

Царапины в почве указывали на то, что звери прыгали с разбега. Они, конечно, не отважились бы на такой прыжок, если б перед ними не маячила добыча.

Кроме волков и Белого мустанга, ни одно животное не оставило здесь своих следов. Значит, стая хищников гналась за степным скакуном. К тому же волчьи следы отпечатались поверх лошадиных.

Я содрогнулся при этом открытии.

Волки почти никогда не преследуют здоровых и крепких степных лошадей. Они нападают только на старых или искалеченных, а чаще всего на беременных кобыл и еще не окрепших жеребят.

И крупные, и пятнистые волки одарены лисьей проницательностью. Инстинктивно чуют они, когда животное тяжело ранено или ослабло. Они травят раненого оленя, ускользнувшего от охотника, но, если пуля только слегка задела быстроногое животное, волки отказываются от погони.

На этот раз чутье подсказало им, что всадник не управляет Белым мустангом.

Заметив некоторые странности в поведении лошади и надеясь, что она рано или поздно свалится в изнеможении, волки бросились за нею в погоню, оглашая воздух свирепым голодным воем.

По нашим сведениям, волки водились во множестве в районе мезы, что подтверждало догадку о волчьей облаве на скакуна.

К ручью ходили на водопой олени, антилопы и другие дикие животные. Сюда же вакеро пригоняли свои полудикие табуны, и молодые бычки нередко падали жертвой техасских и пятнистых волков.

Была еще одна причина, почему волки блуждали по ночам вокруг мезы: они еще не забыли трупов, брошенных здесь после недавней нашей стычки с индейцами и мексиканцами. Немало ночей пировали здесь голодные стаи. Испробовав конины и человечины, они упорно возвращались к холму, надеясь на новую поживу.

Силы белого скакуна, обремененного к тому же тяжелой ношей, иссякнут в неравной борьбе. Хищники настигнут его после бесконечного пробега по болотам и прериям. Трагическая развязка неизбежна: конь падет, побежденный жестоким и неутомимыми преследователями.

Волки вопьются клыками в его крутые бедра, искусают ноги коня, а потом настанет очередь женщины, привязанной к крупу лошади. Конь и его живая ноша будут опрокинуты, растерзаны в клочья…

При этой мысли я глухо застонал.

— Взгляните сюда, — обратился ко мне Гаррей, указывая на землю и опуская свечу, — здесь поскользнулась лошадь, а вот след крупного волка, отпечатавшийся на том же месте…

Я рассмотрел следы.

На влажной глине было еще много волчьих следов, но один из волков мощным прыжком опередил всю стаю, словно желая с разбега вскочить на круп мустанга.

Отряд подгонял лошадей. И рейнджеры, и трапперы разделили мое лихорадочное нетерпение и беспокойство.

Вскоре погода прояснилась.

До сих пор приходилось шляпами защищать свечи от дождя, и большинство всадников ехало с обнаженными головами. Теперь эта предосторожность была излишней: гроза утихла, ливень прошел так же внезапно, как и начался, и тучи быстро рассеивались.

Еще несколько минут — и покажется луна. Уже лучи ее, пробивались сквозь поредевшие облака, слегка освещали прерию.

Время было слишком дорого, и мы не стали дожидаться, пока луна засияет во всей своей красе.

Наконец выглянула полная луна, необычайно яркая, словно омытая дождем.

В прерии стало светло, как днем. Одной заботой меньше: потушив свечи, мы еще сильнее погнали лошадей, не спуская глаз со следов, освещенных луной.

Белый мустанг промчался здесь галопом и ушел от нас на много миль, а по пятам за ним гналась хищная волчья стая, на что указывали многочисленные следы когтистых лап.

Внезапно мы услыхали журчание быстрых струй. Оно доносилось с той стороны, куда вели следы.

С легкостью покрыли мы расстояние, отделявшее нас от потока. В лунном блеске мерцала прозрачная пелена воды, и к ней напрямик вели следы Белого мустанга.

Мы вышли к реке. Вода каскадом падала с камней; поток вздулся и ревел, взбивая белую пену вокруг порогов.

Трапперы тотчас узнали приток Рио-Гранде, который берет начало на степном плато и течет к югу.

Поспешно подъехали мы к реке и взглянули на вспененную бурливую воду. Следы вывели нас на самый берег грозной реки.

Отпечатки копыт тянулись вплоть до откосов и все были обращены вперед. Обратных следов, несмотря на тщательные поиски, мы не обнаружили.

Лошадь бросилась в стремительный поток.

Глава LXII

ПЕРЕПРАВА

Надменный степной скакун опрометью кинулся в поток в том месте, где быстрее, чем всюду, кружилась белая пена, и течение, образуя водовороты, с грохотом разбивалось о камни.

Отпечатки копыт указывали на место прыжка, и глубина следов в рыхлой почве свидетельствовала о стремительности мустанга.

Трудно надеяться на благополучную переправу. Она почти немыслима.

В этом месте быстрое течение могло увлечь не только человека, но даже лошадь. К тому же река была настолько глубока, что не представлялось возможности перейти ее вброд.

Кое-где над водой возвышались серые камни, но то были отдельные глыбы, между которыми стремительно проносился поток.

Если Белый мустанг оступился или вынужден был пуститься вплавь, течение закружило его и увлекло вместе с Изолиной.

Первые утешительные слова я услыхал от самого старого и мудрого из нас.