– Пойдем, я познакомлю тебя с мадам Петье, бабушкой Викки. – Флоранс крепко вцепилась в руку сестры, словно боялась ее отпустить. – Раньше никто из нас даже не подозревал о ее существовании. А она, оказывается, живет здесь. И вы, Этьен, тоже проходите. Простите, я не сразу вас заметила. Спасибо, что приехали.

Сопровождавший Элен жилистый мужчина расцеловал Флоранс в обе щеки и заговорил с сильным французским акцентом:

– Мы здесь, чтобы сделать для вас все, что в наших силах.

Флоранс подвела сестру и ее спутника к Клеманс, которая поднялась поприветствовать вновь прибывших.

Она протянула руку Элен, и та, обменявшись с хозяйкой дома рукопожатием, посмотрела ей прямо в глаза. Элен была выше Клеманс, скорее интересная, нежели хорошенькая, очень мускулистая. Ее крепкое рукопожатие и уверенные манеры сразу сказали Клеманс, что в это кошмарное время Элен станет для всех голосом разума и необходимой опорой.

– Добро пожаловать в касбу. Вас наверняка мучает жажда, – улыбнулась Клеманс. – Что я могу вам предложить?

– Лично мне просто холодной воды, – ответил Этьен и, повернувшись к Элен, спросил: – А тебе?

– То же самое, пожалуйста.

Клеманс поспешила на кухню узнать у Надии насчет комнат для гостей, после чего попросила приготовить поднос с напитками. Пока Надия готовила напитки, Клеманс размышляла о том, насколько интересно наблюдать за Флоранс и Элен, такими похожими и одновременно такими разными. Однако прямо сейчас Клеманс не терпелось увидеть третью сестру, Элизу, маму Викки, женщину, которую любил Виктор. Женщину, которая его хорошо знала.

Флоранс с сестрой и Этьен, сидя голова к голове в тени тента, о чем-то тихо беседовали, но при виде Клеманс тут же подняли на нее глаза. Клеманс, в душе которой по-прежнему творился настоящий ад, внезапно почувствовала себя голой. Поэтому она, поставив поднос на медный столик, поспешно ушла, чтобы разобраться со своими мятущимися чувствами.

При каждом повороте, после каждого шага, за каждым углом Клеманс мерещилась тень Тео, и это буквально выносило мозг. Его тень, казалось, нависала над ней, и она то и дело поворачивалась, чтобы заговорить с ним, дать ему знак, взять за руку. Но он, конечно, уже уехал. Она заставила его уехать. Прогнала, совсем как прежде. Хотя на самом деле не совсем так. Я скорее вырву себе сердце, чем соглашусь снова пережить столь тяжкую утрату. Пытаясь справиться с непослушным сердцем, бьющимся где-то в горле, Клеманс хотела найти утешение в тишине своей спальни, где в воздухе стоял аромат цветков апельсина, который всегда действовал успокаивающе. Клеманс ускорила шаг, практически преодолев бегом последние несколько ярдов, распахнула дверь и тоскливо посмотрела на смятую постель, где еще недавно спала с Тео. Она до сих пор чувствовала его ласковые прикосновения, боль утраты оказалась настолько невыносимой, что у нее не осталось иного выхода, как сдаться. Она кинулась к кровати, в открытую дверь тут же проскользнули, поджав хвосты, жалобно скулившие босероны. Разрешив им лечь рядом с собой на покрывало, она взбила подушку, положила ее себе на голову, обняла Коко за шею и наконец разрыдалась. И рыдала до тех пор, пока не выплакала все слезы.

Уже позже, в ванной комнате, Клеманс пробежалась рукой по плитке зеллидж в сине-зеленых тонах: цвета морской воды, бирюзовой, нефритовой. Этот яркий блеск всегда поднимал настроение, но не сегодня. Клеманс сполоснула лицо холодной водой и, открыв одну из баночек с ароматическими маслами, втерла несколько пахнущих мускусом капель в запястье. Что подумают люди, увидев ее в таком раздрае? Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Глупая. Глупая старуха. Почему она ведет себя так, будто ей столько же лет, сколько Викки, а не семьдесят четыре года? Нет, это просто смехотворно. Она смехотворна.

Уже потом, после обеда, когда Клеманс стояла, вдыхая сладкий запах ванили, смешанный с древесными запахами земли, она увидела Флоранс, бродившую в темноте в тонком хлопковом халате, накинутом на ночную рубашку. После секундного колебания Клеманс подошла к гостье:

– Я могу вам помочь?

Флоранс повернула к хозяйке дома осунувшееся лицо:

– Джек задремал, Элен и Этьен, устав с дороги, рано легли спать. А я вышла в сад посмотреть на звезды.

– Я тоже иногда так делаю. Прихожу сюда, чтобы поразмыслить о звездах, о жизни, обо всем. – Клеманс не стала упоминать, как еще совсем маленьким ребенком сбегала в сад, где, омытая светом звезд, чувствовала себя свободной от ночных страхов.

– Я молюсь Господу и уповаю на то, что Беа сейчас тоже смотрит на звезды, – опустив голову, проронила Флоранс.

В разговоре возникла неловкая пауза. Собственно, что могла ответить на это Клеманс? В результате она просто сказала:

– Наблюдение за звездами всегда напоминает мне о том, как мало мы, в сущности, знаем.

– Да. Величайшая тайна. Жизнь. Почему все в этой жизни имеет для нас столь огромное значение, если мы представляем собой лишь бесконечно малые точки Вселенной?

– Мне нравится думать, что каждый из нас является частью волшебства, частью величия. – Клеманс показалось, что ее слова нашли отзвук в душе собеседницы, и она продолжила: – Это отнюдь не означает, что мы не можем порой впадать в отчаяние. Сходить с ума от горя или чего-то бояться. Как-никак мы всего лишь люди, и ничто человеческое нам не чуждо.

– Я тоже ужасно боюсь, – слабым голосом проронила Флоранс. – Я об этом практически никому не рассказывала. Но сейчас бессмысленно что-либо скрывать. Меня изнасиловали бандиты… зверски изнасиловали. Мне тогда было девятнадцать. Все случилось во Франции, во время войны. Казалось, что ничего страшнее со мной уже не случится. Я ошибалась… То, что сейчас, еще страшнее.

Клеманс застыла, пораженная ужасом. У нее вдруг участилось сердцебиение. Ведь она, как никто другой, понимала, каково это – быть постоянно настороже. Она обняла Флоранс за плечи и молча прижала к себе, поскольку точно знала, чего именно боится эта женщина.

– Видите ли, в свое время мы с Элен поссорились. Из-за Джека. Сейчас это кажется глупым. Хотя тогда я чувствовала себя ужасно.

– Но вы ведь уже помирились, да?

– О да. Я очень долго казнила себя, но со временем она меня простила. Элен и Этьен – прекрасная пара. Он скрытный и молчаливый, но весьма наблюдательный и своего не упустит. Они с Элен художники и вместе занимаются скалолазанием. Завтра они собираются подняться в горы и поискать Беа.

– Что ж, будем надеяться, что завтрашний день принесет нам хорошие новости.

– По-вашему, такое возможно?

– В мире нет ничего невозможного, – ответила Клеманс, хотя прямо сейчас, темной ночью, поглотившей все вокруг, кроме мерцающих звезд