Глава 36

Больница Марракеша

Викки

В воздухе стоял гутой запах антисептика и грязных бинтов. Викки закрыла глаза. За окном пронзительно выла сирена «скорой», и вой этот отдавался звоном в ушах. Викки услышала громкие взволнованные голоса и тут же вспомнила, как их с Томом привез сюда грузовик. Том тогда был в таком тяжелом состоянии, что она сомневалась, выживет ли он. Но он, слава богу, выжил и теперь быстро шел на поправку.

Ближе к вечеру в палате Тома появилась Этта, в темно-зеленом кафтане с алыми бусами, с бумажным пакетом в руках. Лишь наполовину марокканка, она свободно владела марокканским диалектом, и ей не составило труда пройти в больницу. Впрочем, Этта знала здесь буквально каждого.

– Я принесла вам еды, – сообщила она. – На больничной кормежке недолго и ноги протянуть.

– Том может есть исключительно жидкую пищу, – вздохнула Викки.

Этта сморщила нос:

– Очень жаль. Но тебе тоже нужно есть. Спорим, у тебя с утра маковой росинки не было во рту.

Викки не стала ломаться и откусила кусочек:

– Мм… такое лимонное и мягкое. Обожаю марокканское печенье!

– Не слишком сладкое?

– В самый раз. А можно еще?

Этта со смехом протянула Викки пакет и подошла взглянуть на Тома.

– Вид неважнецкий, да?

– Гораздо лучше, чем было. Врачи говорят, он скоро будет в полном порядке. Только не будите его. Ему нужно поспать. – Заметив, что Этта выразительно подняла брови, Викки, внезапно вставшая на стражу покоя Тома, покраснела как рак и поспешно добавила: – Мы просто друзья.

Этта бросила на девушку проницательный взгляд.

– Как тебе будет угодно, – улыбнулась она и, направившись к двери, помахала рукой. – Увидимся вечером.

– Спасибо за угощение, – сказала Викки, запихивая в рот очередное печенье.

Когда Этта ушла, Викки села на стул возле кровати Тома и взяла его за руку. Глядя, как мерно вздымается и опускается его грудь, она думала о том, что хотела бы узнать Тома поближе. Он казался полной противоположностью Расселу: был гораздо спокойнее, вдумчивее и, возможно, добрее.

Викки тяжело вздохнула, пытаясь разобраться в зашкаливающих эмоциях. Ее грызло чувство вины, стыда и вдобавок ко всему тревога за Тома. Можно ли быть уверенной, что он выкарабкается? Какое счастье, что ей удалось остаться с ним наедине! Хотя времени у нее не так-то много. Элиза и отец Тома пошли перекусить и должны скоро вернуться. Да уж, более неподходящих друг другу людей, пожалуй, трудно было найти.

Том проснулся и прохрипел, едва шевеля губами:

– Ты в порядке?

Викки погладила его по руке:

– Тсс! Тебе нельзя говорить.

– Расскажи… о себе.

– Что?

– Правду. Зачем ты сюда приехала?

«А что я, собственно говоря, теряю?» – подумала она.

– Ну… наверное, чтобы прийти в себя после неудачного любовного романа.

Она рассказала о Расселе. Он был очень жестоким. Викки почти сразу это поняла. Расселу всегда удавалось найти способ унизить ее, заставив почувствовать свое ничтожество. Он мог, например, возвращаясь ночью домой, бросить свою спутницу одну в темноте и уйти далеко вперед. Он мог без спроса расстегнуть ее лифчик. Мог залезть своими длинными опытными пальцами ей между ног и, почти доведя до оргазма, насмешливо сказать, что он не в настроении. Мог с мерзкой ухмылкой издеваться над ее работами. Дорогая, ты наверняка способна на большее. В свое время это казалось Викки нормальным, но сейчас она поняла, что ему просто нравилось мучить ее. Слава богу, что при расставании она не стала устраивать сцен, унижаться и валяться у него в ногах! Нет, но какой нужно было быть идиоткой, чтобы влюбиться в такую сволочь. Сейчас Викки было неприятно вспоминать свои страдания и адские душевные муки. Зато теперь Рассел вообще ничего для нее не значил. Меньше, чем ничего. Она даже перестала думать о мести. Да, она по-прежнему хотела добиться успеха, но отнюдь не для того, чтобы что-то доказать Расселу.

Том снова задремал. Викки закрыла глаза и вскоре тоже уснула. Ее разбудил офицер Алами, человек Тео в полиции.

– Простите, что разбудил. – Сняв фуражку, он почтительно отодвинулся.

– Я… я вовсе не спала, – ответила Викки, чувствуя себя вялой и сонной; сейчас ей меньше всего хотелось разговаривать с полицейским. – Хотя… возможно, я действительно задремала.

– Здесь такая жарища, – улыбнулся Алами. – Любого может разморить.

Викки поспешно выпила стакан воды и немного пришла в себя:

– Ненавижу спать днем. Слушаю вас?

– Мы можем поговорить? Вот только не разбудить бы молодого человека.

Викки без особого желания встала и прошла в коридор вслед за Алами, который огляделся по сторонам и заговорил тихим голосом, словно опасаясь, что их могут подслушать:

– Я подумал, вам будет интересно узнать последние новости.

Но хотела ли она что-то знать? Викки глубоко вдохнула. Ей не терпелось, чтобы он поскорее ушел, оставив ее в том маленьком коконе, который она свила лишь для них с Томом и куда не допускала посторонних.

Мимо них прошла медсестра в зеленой форме и исчезла за дверью палаты Тома.

– Итак?.. – произнесла Викки.

– Итак… – эхом отозвался Алами. – Похоже, Патрис Калье растворился в воздухе. Бесследно исчез.

– Но ведь так не бывает. Должны же быть хоть какие-то следы. А вы выяснили, кто похитил Беа? Это он или нет?

– Пока нам остается только гадать, – покачал головой Алами.

Викки с большим трудом сдерживала слезы, опасаясь разреветься у него на глазах.

– Мы понятия не имеем, где сейчас Беа, а полиция до сих пор не арестовала Патриса Калье за убийство Джимми.

– Ввиду отсутствия тела… – Алами поднял руку и пожал плечами. – Что весьма прискорбно, я понимаю.

– Но полиция ведь продолжит поиски Патриса, да?

– Да, – ответил Алами. – У них есть ваше заявление. И на этом все. Больше никаких вещественных доказательств и никого, кто мог бы предоставить информацию об убийстве. Поэтому для нас крайне важно найти тело Джимми.

– Но я видела убийство своими глазами. Разве этого недостаточно?

Коридор внезапно поплыл у Викки перед глазами, и она сделала несколько глубоких вдохов, но легче ей не стало.

Алами деликатно отвернулся, пока Викки, глотая слезы, собиралась с силами, чтобы продолжать разговор. Наконец она взяла себя в руки.

– А как насчет Беа? Она тоже видела, если не всю сцену убийства, то по крайней мере финал.

– Пока мы не найдем вашу кузину, – передернул плечами Алами, – вы остаетесь единственным свидетелем. Полиция продолжает вести поиски, хотя я не знаю, как долго они продлятся.

Повисло тягостное молчание.

– Они думают, ее уже нет в живых, – похолодев от ужаса, произнесла