– Ну давайте, – сказала Клеманс. – Вы готовы вернуться в дом? Быть может, вам удастся хотя бы чуть-чуть поесть.

Флоранс погладила ее по щеке и кивнула.

За ужином к ним снова присоединился Джек. Флоранс казалась спокойнее, чем раньше. Возможно, признание Клеманс дало ей столь необходимую моральную поддержку. Возможно, она почувствовала себя не такой одинокой, поскольку рядом был человек, способный по-настоящему понять ее страхи. Так или иначе она, по крайней мере, немного поела, что явно пошло ей на пользу.

После ужина Клеманс открыла дверь флигеля и, увидев, что мать лежит без движения на диване, опрометью бросилась к ней. Только не сейчас! Только не сейчас! Пожалуйста, только не сейчас! Она коснулась щеки Мадлен.

– Я не умерла, – открыв глаза, пробормотала старая женщина. – А вот он – да.

– Ты о ком, маман?

Мать протянула к Клеманс костлявые руки:

– Он! Твой отец. И это была не ты. Это была я.

– Ты о чем?

– Ой, только не нужно морочить мне голову, девочка! – фыркнула Мадлен, моментально потеряв терпение. – Ты прекрасно знаешь, о чем я.

– Ты имеешь в виду пожар?

– Я говорила не о пожаре. Ты думаешь, это была ты. Но это была я.

– Очень хорошо. Как скажешь.

– А ты кто такая? Новая служанка? Пожалуйста, приведи мою дочь. Она в саду. Играет с сыном шофера. Она должна вернуться и вымыть руки. – Мадлен хихикнула и подмигнула. – Она думает, я не знаю.

Клеманс закрыла глаза и покачала головой.

Уже позже она сидела в саду одна. Ночь выдалась удивительно нежной, в воздухе стоял дивный аромат, будивший тайные желания. Она скорбно обняла себя за плечи. Не было минуты, чтобы она не думала о Тео. Почему она так опрометчиво прогнала его? Часы в холле пробили десять. Несмотря на смертельную усталость, она знала, что не сможет уснуть. После ухода Тео она мучилась от бессонницы. Боль утраты, наложившаяся на страх за Беатрис, казалась невыносимой, и Клеманс сейчас очень нужен был близкий друг. Позарез нужен. Какой же она оказалась трусихой!

Она сидела притихшая и одинокая, когда внезапно услышала обрывки разговора Джека со свояченицей, которые были в той части сада, что освещалась фонарями.

– Как приятно снова видеть тебя, – неразборчиво произнес Джек, обращаясь к Элен.

– Мне тоже.

– Когда найдут Беа, вы с Этьеном должны непременно приехать к нам в гости. Вы у нас ни разу не были.

– Так уж получилось.

– Надеюсь, это никак не связано с прошлым?

– Вовсе нет, – хихикнула Элен. – Мы с удовольствием приедем к вам погостить.

– Если все… – Он запнулся. – Если все будет плохо, ты будешь нужна Флоранс.

– Ты уверен?

– Я…

Джек с Элен пошли дальше, их голоса смолкли.

«Любовь вьет из нас, женщин, веревки», – подумала Клеманс. Любовь к мужчине, к ребенку, к жизни. Даже ее любовь к матери была многослойной, полной глубоких противоречий, временами проверявшей на прочность и периодически выворачивавшей наизнанку. Ведь Мадлен была из числа тех матерей, кто не пришел на помощь дочери, когда та оказалась в беде. Когда взывала к матери. Умоляла ее.

Глава 38

Марракеш

Викки

Уже целую вечность Викки стояла у окна, глядя, как павлин важно вышагивает по саду отеля. Утро выдалось пасмурным, что полностью соответствовало ее настроению. Она переселилась в номер, смежный с номером матери, впервые получив возможность насладиться подобной роскошью. Завтрак в постель на серебряном подносе, расстеленная на ночь постель, бельгийский шоколад в золотой фольге на маленьком блюдечке. И хотя шато Анри было весьма величественным, они вели довольно скромную жизнь, поскольку Элиза во всем предпочитала аскетичность, или простоту, как она это называла.

Отвернувшись от окна, Викки легла на неубранную постель и уставилась в расписной потолок. Каждые несколько минут она мысленно возвращалась к своей высокой белокурой кузине даже тогда, когда старалась не думать о ней. Викки готова была отдать что угодно, лишь бы Беа нашли живой и здоровой, но в голове постоянно мелькали оставшиеся без ответа вопросы, и это было мучительно. Почему застрелили Джимми? Где сейчас Беа? Где она?

«Думай о чем-нибудь другом, – приказала себе Викки. – О чем угодно. Например, о фильме. Думай о фильме».

Викки вспомнила, что Альфред Хичкок снимал первую часть своей ленты «Человек, который слишком много знал» в этом самом отеле, но когда она смотрела фильм в Лондоне, то даже представить себе не могла, что в один прекрасный день будет лежать на кровати в одном из здешних номеров. И вот теперь сюжет фильма оказался не настолько далек от печальной реальности: сейчас точно так же имели место убийство и похищение…

В фильме играли Джеймс Стюарт, которого Викки обожала, и Дорис Дэй, которую находила терпимой. Напряженный триллер гораздо лучше смотрелся на широком экране, нежели в реальной жизни. В реальной жизни от подобного напряжения Викки уже становилось дурно.

Внезапно она вспомнила годы раннего детства, годы еще до переезда в шато Анри, когда они с матерью и тетя Элен жили в своем безалаберном каменном доме в Дордони. Его стены были сложены из известняка, на окнах – деревянные ставни. Викки помогала красить их в пыльно-голубой цвет, оставляя больше краски на одежде, чем на самих ставнях. Начиная с семилетнего возраста Викки уже гуляла одна. Она выходила из калитки и бежала в сторону маленького поля, окаймленного дикими маками, где ковыляли смешные гуси. Она была счастлива, но в том же году Элиза вышла замуж за Анри, а Элен уехала к Этьену в Париж, и их старый дом выставили на продажу. А когда их двоюродная бабушка Розали умерла еще совсем молодой, то завещала свой мальтийский дворец Элен, Элизе и Флоранс. В результате Элен с Этьеном переселились на Мальту, и на этом все кардинальные перемены закончились.

Викки услышала стук в дверь между комнатами.

– Входите! – крикнула она и, когда в номер вошла ее мать, поспешно села на кровати. – Маман, почему о Беа по-прежнему ничего не слышно?

– Как только хоть что-то сдвинется с места, мы сразу об этом узнаем.

– А мы можем прямо сейчас поехать в касбу? – умоляющим голосом спросила Викки.

Она не могла понять, почему они до сих пор не уехали, хотя в глубине души подозревала, что Элиза просто оттягивает встречу с Клеманс.

– Этта говорит, шофер твоей бабушки… Ахмед… да?

– Да.

– Так вот, она говорит, что он приедет за нами в Марракеш, как только появятся какие-нибудь новости. И мы поедем с Ахмедом в касбу. Послушай, я отлично понимаю,