— В самом деле, это изумительно, но ведь это не больше того,что может сделать и государь наш король.

Замечание лорда-протектора опечалило Тома Кенти — его всееще называли королем, — и он почувствовал, что теряет надежду.

— Это еще не доказательства, — прибавил лорд-протектор.

Волны оставили Тома Кенти на троне, а настоящего короляуносили в открытое море.

Лорд-протектор подумал, покачал головой, — одна мысльвытеснила все остальные: «И для государства, и для всех нас опасно долговозиться с этой роковою загадкой: это может поселить раздор в народе иподорвать основы королевской власти». Он повернулся и сказал:

— Сэр Томас, арестуйте этого… Нет, погодите!

Лицо его прояснилось, и он ошеломил оборванного кандидата напрестол вопросом:

— Где большая государственная печать? Ответь на этот вопрос,и загадка будет разгадана, ибо на этот вопрос может ответить только тот, ктобыл принцем Уэльским! Вот от какого пустяка зависит судьба трона и династии!

Это была удачная мысль, счастливая мысль. Так подумали всеважные сановники, и в их заблестевших взорах выразилось безмолвное одобрение.Да, только настоящий принц мог разрешить до сих пор не разгаданную тайнуисчезновения государственной печати. Маленький самозванец хорошо выучил свойурок, но здесь он споткнется, так как даже тот, кто научил его, не можетответить на этот вопрос. Хорошо! Очень хорошо! Теперь мы скоро выйдем из этогостранного и опасного положения. Каждый чуть заметно кивал головой и с трудомудерживался от улыбки, предвкушая, как дерзкий мальчик онемеет от смущения всознании своей вины.

И как же все были удивлены, когда ничего подобного не случилось,— мальчик тотчас же спокойно и твердо сказал:

— В этой загадке нет ничего трудного.

И, даже не спросив позволения, он повернулся и дал приказ снепринужденностью человека, привыкшего повелевать:

— Милорд Сент-Джон, ступай в мой кабинет во дворце, — никтоне знает его лучше тебя, — и там, возле самого пола, в левом углу, самомдальнем от двери, выходящей в переднюю, ты найдешь медный гвоздь; нажми шляпкугвоздя — и перед тобой откроется маленький тайничок, о существовании которогодаже ты не знаешь, и ни одна живая душа не знает, кроме меня да того верногомастера, который его устраивал для меня. Первое, что тебе попадется на глаза,будет большая государственная печать, — принеси ее сюда!

Все дивились этой речи и еще больше дивились тому, чтомаленький нищий, не задумываясь, выбрал из всех лордов Сент-Джона и назвал егопо имени так просто и спокойно, как будто знал его всю свою жизнь. Вельможачуть было не кинулся исполнять приказ. Он даже шагнул вперед, но тотчасопомнился, и легкая краска выдала его промах. Том Кенти обернулся к нему ирезко сказал:

— Что же ты медлишь? Разве ты не слыхал королевскогоприказа? Ступай!

Лорд Сент-Джон отвесил глубокий поклон; многие заметили, чтоэтот поклон был удивительно осторожен: чтобы как-нибудь не скомпрометироватьсебя, лорд Сент-Джон не поклонился ни одному из королей в отдельности, но обоимзараз, или, вернее, нейтральному пространству между обоими. И вышел.

В нарядной группе сановников, стоявших на подмостках,началось движение, вначале едва заметное, но непрерывное, словно вкалейдоскопе, когда мелкие частицы пестрой фигуры отпадают от одного центра ипереходят к другому, образуя новую фигуру. Так и здесь, постепенно, едвазаметно, блестящая свита, окружавшая Тома Кенти, переместилась поближе кпришельцу. Том Кенти остался почти один. Прошло несколько минут напряженногоожидания, в течение которых немногие боязливые люди, еще остававшиеся возлеТома Кенти, набрались храбрости и один за другим, шмыгнув в сторону,присоединились к большинству. И теперь Том Кенти, в царской одежде исамоцветных каменьях, стоял совсем одинокий, окруженный пустотой.

В дверях собора показался лорд Сент-Джон. Едва его заметили,все разговоры смолкли, и водворилась глубокая тишина, только его шаги глухоотдавались под высокими сводами. Все, затаив дыхание, с напряженнымлюбопытством следили за ним, все глаза были устремлены на него. Он взошел наподмостки, помедлил немного, затем, отвесив низкий поклон Тому Кенти, сказал:

— Государь, печати там нет!

Если бы на улице показался вдруг зачумленный, черньшарахнулась бы прочь от него не так стремительно, как это сборище побледневших,испуганных царедворцев отхлынуло от жалкого маленького претендента наанглийский престол. Миг — и он остался совершенно один под перекрестным огнемгневных и презрительных взглядов. Лорд-протектор запальчиво крикнул:

— Выбросьте этого нищего на улицу и прогоните его по всемугороду плетьми! Этот наглец не заслужил ничего лучшего.

Гвардейцы кинулись к мальчику, но Том Кенти властноотстранил их рукой.

— Назад! Кто дотронется до него, ответит головой.

Лорд-протектор пришел в полное недоумение. Он спросилСент-Джона.

— Хорошо ли вы искали? Впрочем, об этом бесполезно испрашивать. В высшей степени странно! Когда пропадают мелкие вещи, безделушки,этому не удивляешься. Но каким образом такая объемистая вещь, как английскаягосударственная печать, могла исчезнуть без следа, так, что никто не можетнайти ее? Такой тяжелый золотой круг…

Том Кенти с заблестевшими глазами подскочил к нему икрикнул:

— Стойте! Какая она была? Круглая? Толстая? На ней быливырезаны буквы и эмблемы? Да? О, теперь я знаю, что такое эта большая печать,из-за которой вы подняли такую кутерьму! Если бы вы мне описали ее раньше, выбы получили ее три недели тому назад. Я отлично знаю, где она лежит, но не япервый положил ее туда.

— А кто же, государь? — спросил лорд-протектор.

— Тот, кто стоит перед вами, законный король Англии! И онсам скажет вам, где она лежит, — тогда вы поверите, что он знал это с самогоначала. Подумай, государь! Потрудись припомнить! Это было последнее, самоепоследнее, что ты сделал в тот день, прежде чем выбежал из дворца, переодетый вмои лохмотья, чтобы наказать обидевшего меня солдата.