я понял, открыв входную дверь и сделав шаг в небольшую комнату, в дальней стене которой имелась ещё одна, закрытая сейчас дверь. Слева и справа от неё располагались два неработающих компьютера с установками для воспроизведения огромных объёмных голографических изображений. Боковые стены оказались заставлены ровными рядами двухэтажных серых металлических шкафчиков, занявших почти всё место до невысокого потолка и запертых, по-видимому, на виднеющиеся в их дверцах замочки. Под шкафчиками были установлены низкие скамейки со сброшенной на них девичьей ручной гимназической кладью. Слева и справа от входной двери обнаружились металлические сейфы с плотно закрытыми дверками. Короче говоря, всё в этой комнате было заперто на ключ, а в некоторых случаях и не на один. Никакого разнообразия!

В центре помещения перед непокрытым ничем лёгким на вид металлическим столом спиной ко мне стояла Ольга Станиславовна, одетая почему-то в брючный военный мундир без головного убора и каких-либо знаков различия и держащая что-то в своих руках. Вокруг неё столпились все девчонки моей параллели – слева сгрудились девушки седьмого «А», а справа – мои одноклассницы во главе с Опаловой Славой.

– Здравствуйте! – произнёс я вежливо, обращаясь в первую очередь к учительнице, а потом уже к девчатам из параллельного класса. Своих-то я уже не один раз сегодня имел счастье лицезреть. А вот некоторых чужих мог и не встречать ещё в коридорах нашей гимназии. – Извините, пожалуйста, за опоздание.

«Опачки!» – пронеслось отчего-то в моей голове, когда я заметил выражение пристального взгляда, которым уставилась на меня неспешно обернувшаяся на мой голос физкультурница, медленно положившая перед этим на стол до боли знакомый автомат Калашникова, модернизированный, образца тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года.

Замершая на несколько секунд женщина словно решала какой-то важный для себя вопрос, внимательно разглядывая меня и время от времени скашивая взгляд в направлении той части помещения, что была занята нашим классом. Остальная часть женской аудитории сосредоточила своё внимание исключительно на мне. И только единственная Лада из всей этой части приветливо мне улыбалась.

А мой седалищный нерв, скрупулезно проанализировавший информацию, поступившую от нервов глазных, старательно стал сигнализировать центральной нервной системе вообще и нервным клеткам головного мозга в частности о стремительно приближающихся к нему очередных неприятностях, намекая, что срочно нужно что-то предпринимать. Иначе всем нам определённо будет хана!

Предпринять хоть что-то я не успел, так как принявшая, наконец, какое-то решение, Ольга Станиславовна, повернувшись всем корпусом в направлении нашей старосты, чётким командирским голосом произнесла:

– Курсантка Опалова, выражаю вам своё неудовольствие нерадивым поведением вашего непосредственного подчинённого. Прошу впредь более внимательно относиться к вашим прямым обязанностям и провести дополнительное занятие вам и курсанту Елизарову по исправлению обнаружившихся только что недочётов, в том числе и в вашей работе. Вам всё понятно?

– Так точно! – почти прокричала вытянувшаяся по стойке смирно староста моего класса.

Таки точно опачки! Оказывается, и в положении старосты есть свои недостатки. Вот чего бы мне ни за что не хотелось, так это отвечать за поведение и поступки десятка подчинённых, у которых в силу малого возраста (и у меня в том числе, чего уж там) кроме ветра в голове мало что гуляет.

От лица яростно сопящей Славки, можно было прикуривать сигареты. Настолько оно было красным от злости и негодования. А молнии из её глаз не один раз прошили бы меня насквозь, будь они хоть чуточку материальные.

«Вот и первая опасность подоспела. А сколько их ещё будет?» – подумал я несколько обескураженный наездом учительницы не на меня лично, что было ожидаемо и вполне оправдано, и к чему я был морально готов, а на мою местную начальницу, бессильно сжимающую от переполняющих её эмоций кулаки, но многое обещающую своим яростным взглядом. – «Не ошиблась-таки сначала зелёная, а потом покрасневшая нить Ариадны29, заблаговременно предупреждавшая меня об угрозе если не жизни, то здоровью точно».

– Доложитесь по всей форме, курсант! – снова повернувшаяся ко мне физкультурница требовательно уставилась в мои глаза.

– Здравия желаю, товарищ … – а кто она такая, замялся я на некоторое время, вытянувшись, как и староста, во фрунт30 перед строгой командиршей. Форма на ней не спортивная, а военная, так что обращение физрук или учитель физкультуры точно не подойдёт. Ни погон, ни других видимых знаков различия на форме нет, да и за сто прошедших лет эти знаки и их наименования могли сто раз поменяться. Так как же к ней обращаться: военрук, начальник? А может командир взвода? А что, по общему количеству наличествующего в помещении личного состава обоих классов суммарно мы в него более-менее укладываемся. Или просто командир?

– … Ольга Станиславовна! – принял я Соломоново решение31. По крайней мере, на физкультуре женщина против такого обращения не возражала. Может и здесь прокатит? – Курсант Елизаров для прохождения урока … ФВСП явился!

Перед названием урока я тоже немного «споткнулся», вполне резонно заподозрив по окружающей обстановке, что ФВСП всё-таки не сокращение слова физвоспитание, как я предполагал ранее, а что-то немного (а может быть и много) другое. Поэтому решил ограничиться указанными в расписании четырьмя буквами. Уж они-то точно правильные.

Словосочетание «товарищ Ольга Станиславовна» покоробило не только мой музыкальный слух, но и, как я заметил по выражению лица, нежные ушки Опаловой Славы. Эх, не зря народ говорит: «Слово – не воробей. Вылетит – не поймаешь». Мне оставалось только приготовиться к последствиям вылета неудачно соединённых букв из моего рта.

29. Клубок ниток, который Ариадна дала Тесею, чтобы тот мог найти выход из лабиринта Минотавра (древнегреческий миф о Золотом руне, если кто вдруг не знает).

30. Вытянуться во фрунт (устаревшее, то же, что и фронт) – стать прямо, сдвинув пятки ног, вытянув руки по швам.

31. Неожиданноерешение, котороеобычнотолкуетсякаккомпромиссное.

Видимо я точно сказал что-то не то, поскольку Говорова, разочарованно качнув своей кудрявой головой, снова раздосадовано посмотрела на нашу старосту и вытянувшихся рядом с грозным начальством одноклассниц.

– Ваш, ГОСПОЖА Опалова, курсант уже второй раз ПРИБЫВАЕТ – голосом выделила правильные слова Ольга Станиславовна – на мой урок в неподобающем виде, да ещё позволяет себе опаздывать! Может зря вам доверено руководство классом? Может вы не в силах справиться с возложенными на вас обязанностями?

– Госпожа наставница, такого больше не повторится! Приложу для этого все свои силы. – отрапортовала и за себя, и за меня госпожа Опалова, повернувшись к наставнице (во как!) передом, сиречь лицом, а ко мне – задом, то бишь спиной, которой