следом. Николас еще выбирался из-за руля, а Грета уже решительно дернула заднюю дверь и нырнула внутрь отстегнуть Бенни с детского сиденья. Но, как выяснилось, малыш умел это делать сам, поэтому она выпрямилась и чуть отступила, давая внуку дорогу.

– Никаких объятий, – предупредил Николас, когда мать ринулась к нему.

Но Грета только фыркнула и заключила сына в объятия:

– Как я могу тебя не обнимать?

С Бенни она была более сдержанна и достаточно опытна, чтобы не бросаться на малыша. Он вышел из машины и стоял, моргая, – серьезный мальчик с шапкой гладких черных волос.

– Поздоровайся с бабушкой и дедушкой, – велел Николас.

И Бенни послушно проговорил:

– Привет, баба. Привет, деда.

Дэвид был абсолютно счастлив, что Бенни по-прежнему называет их детскими словами. И у него все тот же хрипловатый гнусавенький милый голосок – может, аденоиды или гланды, но Дэвид все равно умилялся.

– Как доехали? – спросил он Николаса.

– Вообще нет машин. Можно было хоть на роликах катиться по середине шоссе.

– А можно? – заинтересовался Бенни.

– Но, честно говоря, вашему ребенку сегодня не помешал бы хороший душ.

– Милый, что случилось? – удивилась Грета.

– Ящик арахисового масла, – пожал плечами Николас. – Напомни мне принести, чуть позже.

Он направился к багажнику разгружать пожитки – пара холщовых саквояжей с одеждой, но бесчисленное множество коробок с играми и разных игрушек, – и они с Дэвидом понесли все это в дом. Грета шла следом с пластиковой коробкой в руках, а Бенни – рядом с ней, со старым плюшевым мишкой.

– Мы здесь заведем собаку, – сообщил малыш.

– Да что ты?

– Погоди пока, дружище, – строго посмотрел на сына Николас. – Мы обсудим, не завести ли нам собаку.

– Можно? – с надеждой спросил Бенни у Греты.

– Мы поговорим об этом, – повторил Николас и пробормотал себе под нос, обращаясь к Дэвиду: – О господи.

Николас заметно похудел, и вид у него был усталый и взъерошенный. А сейчас, когда он сдвинул очки на макушку, Дэвид заметил круги у него под глазами.

– Боюсь, сейчас не удастся взять собаку, – сказал Дэвид. – Приют закрылся на время пандемии, и всех животных, кого не удалось пристроить, персонал разобрал по домам.

– Да, но там работает Жюли Драм, – сказал Николас. – Помнишь Жюли, из школы? Она думает, что сможет подыскать нам что-нибудь.

– Ах, вот как.

Они вошли в дом.

– Жаркое! – благодарно потянул носом Николас.

– Я подумала, ты соскучился по домашней еде, – сказала Грета.

– Я истосковался по домашней еде. В последнее время выбор был довольно скудным.

Николас обратился к Бенни:

– Я отнесу наши вещи наверх, а ты останься здесь, с бабушкой и дедушкой.

Бенни промолчал, но когда Николас начал подниматься по лестнице, двинулся вслед за отцом, прижимая к себе мишку. Он явно чувствовал себя немного не в своей тарелке.

Впрочем, к ужину он вполне освоился. Обошел огород, где Дэвид разрешил ему сорвать крошечный зеленый перчик, попробовал помахать ракеткой для бадминтона. В саду малыш успокоился настолько, что даже признался, что немножко боится жуков, и Дэвид с уважением отнесся к его чувствам.

– Конечно, боишься, – согласился он. – Я тоже когда-то боялся. Со временем ты перестанешь бояться, но сейчас мы будем держаться от них подальше.

Бенни рассказал об этом за ужином своему отцу:

– Деда тоже раньше боялся жуков, и он говорит, мы будем держаться от них подальше.

– Или преодолеем страх, – предложил Николас, – научимся смело встречаться с ними.

– Нет, лучше держаться подальше, – твердо сказал Бенни и решительно наколол на вилку кусочек картошки. А потом заговорщически сообщил Дэвиду: – Банановой кожуры я тоже боюсь.

– Банановой кожуры. Ясно. Что ж, это я могу понять, – отозвался Дэвид, чувствуя себя польщенным.

Вечером Грета читала Бенни детские книжки с картинками, оставшиеся от Эмили и Николаса. Оказалось, что Бенни вот-вот и сам научится читать, он тыкал пальчиком в отдельные короткие слова и громко произносил «кошка», «папа», а потом, торжествующе: «трактор!»

– Правильно, – всякий раз подтверждала Грета. Она всегда разговаривала с детьми очень серьезно, даже со своими собственными избегала всяческого сюсюканья, которое так любят некоторые мамаши, и детям это, похоже, нравилось.

Когда Бенни пришло время отправляться в кровать, он спросил:

– Можно баба меня уложит?

И Николас ответил:

– Почему нет? Ему не хватает женского внимания, – сказал он Дэвиду, когда мужчины остались одни. – Думаю, он не совсем понимает, почему Хуаны почти не бывает рядом.

– Представляю, как это ребенку тяжело.

– Я потому, наверное, и заговорил о собаке – взять здесь пса, а потом забрать его с собой домой. Но не щенка, а взрослую собаку. Не уверен, что мы сейчас справимся со щенком. Но если вы с мамой возражаете, мы запросто подождем до возвращения в Нью-Йорк.

– Я совершенно не против, – сказал Дэвид. – Грета? – спросил он у жены, которая как раз вернулась в гостиную. – Ты не возражаешь, если в доме появится собака?

– Нет, конечно.

Грета со вздохом опустилась на диван. Наверное, она устала не меньше, чем он сам. Дети отнимают столько сил! Но это приятная усталость. Ночью Дэвид спал так спокойно, как давно уже не бывало.

* * *

Пес, которого пару дней спустя привела Жюли, школьная подруга Николаса, оказался песочного цвета короткошерстной дворнягой, одно ухо у него торчало вверх, а другое повисло, от чего вид у него был ужасно комичный, как будто все время недоуменный. Пес выскочил из машины и понесся к дому, где все стояли в ожидании на пороге, так как Жюли, конечно же, не будет входить в помещение.

– Стой, малыш! Малыш, не спеши! – окликнула она пса, но тот, не обращая никакого внимания, целеустремленно ринулся прямиком к Бенни. Бенни чуть отшатнулся, но взял себя в руки, а пес остановился перед ним и сел, часто дыша и весело осклабившись, а Бенни потянулся и осторожно коснулся мокрого носа самым кончиком пальца.

– Ты что, сказала собаке заранее, что его хозяином будет мальчик? – спросил Николас.

– Нет, но, думаю, он надеялся.

Жюли была из тех девушек, что напрочь лишены жеманства – крепкая, кудрявая, в джинсах и майке без рукавов. Нижнюю часть лица закрывала маска с принтом, но, судя по глазам, Дэвид мог поклясться, что она улыбается.

– Я звала его только «малышом», – сказала она Бенни, – так что тебе нужно придумать для него настоящее имя. – Обернулась к Николасу: – Как поживаешь, Ник?

– Неплохо. А ты?

– Ну, потихоньку справляюсь.

– Помнишь моих родителей? Грета и Дэвид, – представил их Николас. – А это Бенни. Жюли Драм, – напомнил он семейству.

– Привет, – поздоровалась Жюли. Поскольку все Гарретты тоже были в масках, она толком никого и не могла разглядеть, но дружески помахала всем этим полулицам. – Похоже, они нашли друг друга, а? – кивнула она в