Дима хотел возразить, но Эллен заставила его замолчать. Во взгляде взорвалось недоумение.

Сзади приближались люди. Были слышны их осторожные шаги, дыхание.

Щелчок – знакомый звук, который вмиг взрастил в Эллен необъятную злость.

«Пусть только попробуют в него выстрелить!»

– Уходи отсюда, – дрожащим голосом сказала она.

Эллен понимала, что предупреждение могли услышать и предпринять меры. Нельзя медлить! Она обернулась и уловила самый напряженный поток – поток внушителя.

– Эллен, в чем…

Дима не договорил. Внушение нежданных гостей рухнуло, и толпа элитовцев предстала во всей красе.

– Вот черт, – промямлил парень и неожиданно дернул Эллен назад.

Наверное, хотел защитить, спрятать за спиной, но она успела среагировать: ринулась обратно и встала перед ним живым щитом.

Мужчина, который держался ближе всех, остановился. За ним замерли и другие.

– Эллен, вы бы не могли отойти, – вежливо попросил он, махнув в сторону рукой, в которой сжимал оружие.

– А вы бы не могли пойти к черту? Только посмейте его тронуть!

Эллен крепко держалась за способности и была начеку – при любой опасности она будет действовать жестоко. Не раздумывая, потому что знает, каким может быть итог промедления.

– Никому не нужны проблемы. Нам всего лишь необходимо доставить парня в Институт. Пожалуйста, не мешайте выполнять работу.

– А если я откажусь? – Эллен с вызовом распрямила плечи. – Будете стрелять в меня?

Мужчина заметно растерялся, легкая нервозность не укрылась от чувствования, и Эллен поняла, что сейчас самое время действовать.

– Дим, уходи.

– Эллен…

– Иди! Сейчас же!

Главарь элитовцев замешкался, как только парень ринулся прочь. Другие не могли действовать без его приказа и тоже остались в бездействии.

Эллен поймала взгляд мужчины в сторону Димы и ощутила всплеск решимости. Главарь поднял руку с оружием, но уже в следующую секунду был на коленях.

– Не-е-е-а, – Эллен завертела головой.

Столько злости она прежде не ощущала. И она помогала ей, была ее допингом – держать сознание всех элитовцев ни стоило никаких усилий.

Эллен всегда боялась убить. Она причиняла людям боль, осознанно, без сожаления, но убивать никогда не хотела. А теперь она бы это сделала. Ради Димы она бы убила. Осознанно. Без сожаления.

– И что теперь?

Эллен зажала руки между колен, но дрожать от этого меньше не стала. Валерий Константинович мельтешил перед глазами, тоже нервничал.

– Я не знаю, – отмахнулся он и пробурчал: – Опять шаг назад, если не больше.

– Что-что?

Доктор промолчал. Эллен смотрела ему в спину и ждала ответа, но в итоге не выдержала:

– Слушайте, я понимаю, что вы не можете рассказать все, что знаете. Скажите или кивните хотя бы… правда, что дядя приказал стереть мне память?

Валерий Константинович только обернулся, как в лаборатории распахнулась дверь.

– Это правда, Эллен, – сказал Виктор.

Она оцепенела от его спокойного, но уверенного голоса. Он взял стул и подтащил его прямо к кушетке, на которой Эллен сидела в ожидании неизвестности. Виктор поставил его наоборот, присел и положил руки на спинку. Было что-то предостерегающее в столь незнакомой, неестественной дяде расслабленности.

– Это тебе тот мальчик сказал?

Эллен сглотнула ком в горле. Кивнула.

– Ну, хоть в этом он тебя не обманул. – Виктор слегка улыбнулся. – Я расскажу тебе все, дорогая, если ты готова услышать правду.

– Я готова, – неуверенно ответила Эллен.

– Она будет неприятной, хотя нет, она будет ужасной. Ты пойми, милая, все, что было сделано – это ради твоего блага. Ради твоего морального спокойствия. Тебе не нужно все знать, надо жить дальше, потому что никто не может изменить прошлое. Подумай, готова ли ты узнать то, что будет мучить тебя каждый день и каждую ночь. Появятся вопросы, на которые ты никогда не узнаешь ответы. Нужно ли тебе это?

Эллен посмотрела на доктора, который стоял позади Виктора. Тот кивнул.

– Если я не узнаю, – сказала она, – то все равно буду мучиться и гадать: что было в прошлом. Какая тогда разница?

– О, поверь, дорогая, в твоем случае лучше гадать, чем знать точно.

Эллен растерялась еще больше. Готова ли она? Что могло случиться такого ужасного за те месяцы лета, которые украли из ее памяти?

– Я готова, – заверила Эллен и увереннее добавила: – Я хочу знать правду.

– Хорошо. – Виктор поднялся. – Тогда тебе нечего здесь делать, пройдем ко мне в кабинет.

Эллен с опаской покосилась на дядю.

«Что вообще он собирался делать со мной в лаборатории?»

***

Оказалась ли правда ужасной?

Нет.

Ужасно – слишком мягко сказано.

Правда – это ведь то, что можно представить, во что можно поверить?

Эллен не могла поверить в то, что мама была жива все эти годы, что она оставила ее ради работы в «Элите». Виктор сказал, ее всегда тяготило материнство. Она потому и не рассказывала Эллен о способностях. Не хотела, чтобы та втянулась в мир сенсеров. Рано или поздно Джиллиан собиралась оставить их с отцом – избавиться от балласта, как она однажды избавилась от своего первого ребенка. Оказывается, у Эллен есть брат – Александр. Это он организовал ее похищение, увез в лес, где скрывались отказники. Они узнали, что ее хотят вернуть в семью перед Балом и решили помешать Виктору. Александр обозлился на маму, поэтому пошел против «Элиты». А теперь он пытался переманить Эллен на свою сторону с помощью Димы.

– Я не понимаю, как такое могло случиться?

Виктор тяжело вздохнул.

– Твоя мать с детства любила все делать наоборот. Пока ее подруги мечтали о детях, она мечтала избавиться от оков материнства.

– Я не верю, – пролепетала Эллен, еле сдерживая слезы. – Зачем тогда она нас рожала? Зачем?

– Вы с Александром – случайности, ее постыдные оплошности.

– Нет, нет. Мама не могла меня просто бросить!

– Успокойся, дорогая…

Эллен вскочила с кресла и отошла от стола, который разделял их с Виктором.

– Не верю! Не собираюсь в это верить!

– Я предупреждал, правда будет ужасной, ты захотела ее знать, – с легким недовольством сказал дядя. – Я не стал бы тебе все рассказывать, если бы ни был уверен, что в этот раз ты справишься с эмоциями.