«Ненавижу!» – кричало сознание, но Эллен не понимала кого. Себя, Диму, Виктора? Кто виноват в том, что ее душа вывернута наизнанку? Она, потому что позволила себе влюбиться в незнакомца? Дима, потому что ворвался в ее жизнь, зная, что ему там не место? Или дядя и его предрассудки, которые мешают ей стать счастливой с тем, кого выбрало сердце? А может, он виноват в чем-то большем?

Эллен вздрогнула от сигнала позади – забыла, что остановилась прямо на дороге. Она стерла слезы и со всей злостью, что в ней кипела, вдавила педаль газа. Машина с визгом сорвалась с места. Стрелка на спидометре уверенно пошла по кругу.

Слезы застилали глаза. Эллен сжимала губы, чтобы не кричать. В ней штормило стихийное отчаяние.

«Кто я? Где мое место?»

Дорога расплывалась перед глазами. Огни ночного города сливались в слепящее пятно. Эллен пронеслась на красный, чудом уйдя от бокового удара. Она больше не различала полосы, перекрестки или тротуар. Не видела машин.

Она вслепую затормозила.

Поняв, что наконец остановилась, Эллен с трудом разжала пальцы и отпустила руль. Она задыхалась. Нащупав ручку и открыв дверь, Эллен буквально вывалилась из салона на дорогу. Жадно вдохнула ледяной воздух. В полуметре пронеслась машина, но Эллен было все равно. Земля уходила из-под ног. Мир сходил с ума! Собственные чувства подняли бунт и чуть не разорвали ее на части! Разве это не приближение конца?

Так какая разница, каким он будет?

Эллен склонилась под тяжестью окаменевшего тела, но боковым зрением уловила движение. Она повернула голову в сторону – на дороге стояла маленькая тень.

– Что тебе нужно?! – в этот раз Эллен не стала ждать ни секунды.

Девочка испарилась.

– Генриетта! – закричала Эллен и пошла вперед, чтобы догнать, вернуть, узнать.

Со стороны послышался мужской голос:

– Ненормальная, уйди с дороги.

Эллен бросила на возмутителя убийственный взгляд. Он оказался темной размытостью на тротуаре, не более.

– Генриетта!

Но девочки больше не было. Эллен застыла посреди дороги. Ее объезжали машины, сигналили, но все они были лишь мелькающими пятнами.

Она дрожала и от холода, и от страха, и от полной потерянности в этом мире. Неясном, расплывчатом, словно чужом мире.

«Кто я? Где мое место?!» – кричало сознание, а горящий огнями город покрывался мраком. Небо заслоняли темные страшные тучи. Так Эллен казалось сначала, но потом она разглядела – то были кроны деревьев. Она оказалась в гигантском лесу. Такая крошечная и уязвимая. Впереди горело два огонька, будто окна спрятанного в глуши дома. Она пошла на свет. Два окошка становились все ближе и ближе. Эллен потянула к ним руку…

Кто-то невидимый вскрикнул, и тогда ее лес испарился. Она вновь оказалась на дороге, ослепленная фарами несущейся навстречу машины.

До конца оставалось всего ничего. Может, секунда, может, две…

Но Эллен так захотелось жить!

Она выпустила из себя всю врожденную мощь. Энергия вылетела сплошной стеной, превратилась в каменный щит, в который тут же врезалась машина.

Эллен отбросило назад. Она упала на асфальт и замерла от ужаса. Груда смятого металла смотрела на нее оттуда, где должен был быть капот машины. Со всех сторон послышались возгласы испуганных людей, кто-то опустился рядом.

– Девушка, вы в порядке? – прозвучало как в тумане.

Эллен не смогла ответить. Не смогла подняться. Она выхватывала их шума голосов такие страшные слова, как «скорая», «мертв» и никак не могла оторвать взгляд от искорёженного металла.

Ее попытались приподнять, но кто-то другой рядом возмутился:

– Не трогай, надо скорую дождаться, вдруг перелом.

Но Эллен знала, что у нее сломано лишь сердце.

– Я помогу ей… – прозвучал твердый ответ.

Эллен глубоко вдохнула. Она повернула голову и встретила взгляд синих глаз.

– Ты как? Идти можешь? – с дрожью в голосе спросил Дима.

Эллен кивнула, не отрывая от него взгляда. Он помог ей подняться.

– Надо уходить.

Он утянул ее за собой к тротуару, где стоял мотоцикл. Дима запрыгнул на него, протянул шлем. Эллен неуверенно взяла его, с опаской оглянулась.

– Водитель в порядке, подушка спасла, не беспокойся, ему помогут, – словно прочитал мысли Дима и кивнул назад.

Эллен села на мотоцикл, надела шлем и обхватила своего спасителя.

– Держись крепче, кареглазка.

Она закрыла глаза, чтобы тайно насладиться моментом, о котором давно мечтала.

***

Рядом с Димой Эллен успокоилась. Они неслись на бешеной скорости по проспектам. Телу было холодно, но сердцу как никогда горячо. Можно было забыть о статусах, запретах и просто быть рядом с тем, кто так нужен. Эллен отбросила все страхи и сомнения, доверилась Диме. Просто дышала зимой и ароматом его моря. Просто обнимала, просто любила.

– Уже можно отпустить, – ласково сказал Дима, когда они остановились.

Эллен отцепила руки. Дима слез с мотоцикла, снял с нее шлем. Его лицо раскраснелось от холода, ее лицо горело от стеснения.

– Что мы делаем в парке?

Вокруг было светло от снега и фонарей.

– Гуляем. – Дима протянул ей руку.

Эллен помедлила. Тогда он, ухмыльнувшись, спросил:

– Боишься или не хочешь?

Душа встрепенулась. Эллен отвела взгляд – смотреть в синие глаза и не терять рассудок, было невозможно.

– Не боюсь, – ответила она, слезая с мотоцикла самостоятельно.

– Не боишься, – довольно повторил Дима. – Значит, хочешь.

Эллен толкнула его плечом и пошла к аллее между деревьями. Она неспешно ступала по чистому снегу. Словно для нее он сыпал весь день и весь вечер, а к ночи, укрыв чужие следы, стих. Эллен приподняла ворот куртки. Замерзали уши, пальцы, но в груди все горело. Странное, новое, но блаженное чувство. И чем Дима был ближе, тем сильнее оно становилось. Она чувствовала солоноватую энергию, и голова шла кругом.

Вскоре он поравнялся с ней.

– Замерзла, наверное? – Дима вытянул руку, чтобы обнять, но Эллен отпрянула.

– Не замерзла.

Дима засмеялся.

– Значит, дрожишь не от холода. Можно надеяться, что это я так тебя взволновал?

Эллен резко остановилась и посмотрела парню в глаза. Очень знакомыми показались его слова. Сознание нарисовало неожиданный образ: обнаженный Дима с полотенцем в руках. Эллен немало испугалась неконтролируемой фантазии.

– Эй, что такое? – Дима взял ее за подбородок и впился взглядом.