Красивая, стройная девушка в туфлях на невероятно высоких каблуках стояла возле входа, сжимая изящными пальцами сигарету в длинном чёрном мундштуке с логотипом «Пьер Карден». Увидев красавицу, Растрёпка моментально забыл о своей внутренней боли, и, достав сигареты, попросил прикурить. При этом, он состроил самую серьёзную свою физиономию, потому что именно это выражение, как ему казалось, было наиболее сексапильным. Девушка щёлкнула перламутровой зажигалкой, не сказав ни слова; лишь ямочка, мелькнувшая на правой щеке, изобразила подобие доброжелательности.

– Ты первый раз в этом клубе? – рискнул Растрёпка, пытаясь говорить непринуждённо, – что-то я тебя раньше здесь не видел.

Девушка скривила презрительную улыбку, ничего не ответив, и выпустила дым носом. Растрёпка внимательно рассмотрел бриллиантовую серёжку в аккуратной мочке её прекрасного уха.

– Молчишь? – спросил он, пристально глядя на девушку.

– А что, надо говорить? – вызывающе ответила та, глубоко затягиваясь сигаретой.

– Ну, да, – Растрёпка чувствовал, как чайник внутри него начал закипать.

– С тобой, что ли, нищеброд? – насмешливо ответила смелая красавица, – иди спать!

Внутри Растрёпки что-то лопнуло, и его щёки покрылись алыми пятнами.

– Пафосная сучка… – процедил он сквозь зубы и затушил сигарету об ноготь большого пальца на левой руке. Приняв боль, Растрёпка немного успокоился.

Из клуба вышел высокий американец средних лет, одетый в длинное серое пальто. Девушка подхватила его под руку, и они ушли, оставив Растрёпку в ярости. Растрёпка огляделся. Справа от него стояло несколько подвыпивших парней в кожаных куртках, надетых на спортивные костюмы, – это были какие-то кавказцы; они курили и оживлённо беседовали на неизвестном Растрёпке языке, не обращая на него никакого внимания. Слева охранник терпеливо объяснял пьяному негру, что сегодня – пятница, поэтому, за вход в клуб придётся заплатить. Вполне возможно, что никто и не увидел Растрёпкиного позора; эта мысль успокоила его. Выкурив ещё одну сигарету, Растрёпка вернулся в клуб.

– Поехали в стриптиз? – спросил Макс, увидев его, – я расплатился.

Попытка номер два

– Если вы имеете в виду проституток, то я должна вас огорчить. В нашем клубе нет проституции. Наши девушки этим не занимаются, – Силвия смерила Макса змеиным взглядом, поймав который Растрёпка похолодел.

– Если вас интересуют шлюхи, откройте последнюю страницу «Еженедельного Вестника»– там на любой вкус. А здесь – стриптиз, джентльмены. Ещё вопросы?

– Да, мадам. А до которого часа вы открыты? – спросил Макс, чтобы скрыть свою неловкость.

– До двух-тридцати. Бар закрывается в час, – равнодушно ответила Силвия.

– Двух-тридцати ночи?

– Ночи, – презрительно произнесла Силвия, развернулась на каблуках и ушла.

– Пошли, братан, нам здесь больше ловить нечего, – произнёс Макс, положив руку на плечо Растрёпке.

– И некого! – вставил тот, заметно повеселев.

Хорхе Рамирез получил код «010 010» на телефон от менеджера. Это означало, что джонов было двое, а проститутка нужна была только одна. Толстяк обрадовался и, подойдя к вишнёвой «Тойоте» на дальнем конце парковки, стукнул в стекло:

– Хочешь заработать?

Задремавшая в машине Рита Гиллера встрепенулась и обрадовалась. Вот уже неделю у неё не было никакой возможности заработать, кроме ненавистных конвертов с рекламой. Конечно, она хотела.

– Там двое русских. Вроде, спокойные парни. С ними можно сторговаться, – улыбающееся лицо Хорхе вселяло оптимизм. Рита закинула в рот свежий пластик жвачки и согласилась: «Давай!»

Было около трёх часов ночи, когда Макс привёл Растрёпку и Риту к себе домой. Растрёпка нервничал, хотя, волноваться было не о чем, – с легкой руки Хорхе Рамиреза, вместе с проституткой друзья получили и кокаин, и теперь дело было за малым.

Хмель от выпитых коктейлей успел выветриться, и Растрёпке больше хотелось есть, чем заниматься сексом, но, проститутка была стройной и симпатичной, а в холодильнике Макса осталось море еды, поэтому, он решил расслабиться и плыть по течению, чтобы получить максимум пользы из ситуации.

Рита Гиллера вошла в чужой дом, ещё не осознавая, что шёл отсчёт последних минут её жизни. Первое, что бросилось ей в глаза – иконы, расставленные Ольгой над камином. Лики святых в серебряных окладах смотрели сквозь Риту с печальным смирением.

– Ты сказал, твоя жена ушла? – спросила Рита, повернувшись к Максу, который уже стоял на коленях перед стеклянным кофейным столиком и кредиткой, как показывали в кино, мельчил кокаин.

– Ушла, ушла… – недовольным голосом ответил Макс, не поворачивая головы.

– Я знаю, она вернётся, – уверенно произнесла Рита.

– Вот уж, обрадовала, – хмыкнул Макс, – с чего ты взяла?

– Она ушла, чтобы тебя напугать. Чтобы ты научился ценить её. Женщина не может уйти и оставить своего Бога, ей будет страшно без него, – Рита провела рукой по холодной плите над камином.

Растрёпка, безмолвно сидевший на диване, оторвал глаза от Макса с кокаином и посмотрел на Риту у иконостаса. А ведь она права. Катя забрала свои иконы, возвращаться она не собиралась.

– Слышь, Трёпыч, какая прелесть, – проститутка, рассуждающая о семье и религии. Я боюсь, у меня от смеха теперь не встанет, – скривив ухмылку, прокомментировал Макс.

Ещё месяц назад вид кокаина расстроил бы Риту, означая, что секс будет долгим и мучительным. Теперь же, увидев маленькую кучку белого порошка на столе перед клиентом, Рита почувствовала другое.

– Оставь мне пару линий, – обратилась она к Максу.

– Ещё чего. Здесь ровно на двоих, – возразил тот.

– Дай ей занюхать, – вмешался Растрёпка.

– Разве что, твою долю, – недовольно ответил Макс.

– Отдай мою. Я не хочу, – твёрдо сказал Растрёпка, глядя на Риту.

Она была не такая, как проститутки, которых он видел в порнофильмах, и не похожая на тех, что выходят вечером на Аврору8. В её лице читалась скорбь. На секунду, Растрёпке стало жалко и противно представлять себе, как эту женщину, молодую и красивую, как принцесса, сейчас будет трахать этот бородатый тролль с пивным пузом. Ах, если бы Риту можно было спасти! Сидеть с ней во дворе университетского кафе и вместе учить сложные английские слова и смеяться шуткам друг друга.

– Трёпыч, ты уснул?! – Макс, наконец, измельчил кокаин, так, как ему хотелось.

Рита стояла у камина, вдыхая запахи чужого дома. Всё, что могло быть у неё – дом, и муж, и дети, и запахи кофе и готовящейся еды, доносящиеся из кухни, – всё это теперь было недостижимым и, признаться, совершенно ненужным. Детей воспитает тётка, у неё это лучше получается, как ни крути. Адвокат, защищающий честь католической церкви, позаботился о том, чтобы опозорить её на весь штат. Детям, если честно, вообще лучше без такой матери. Дом, кофе, еда – это тоже совсем не важно, когда в душе нет любви. Рита сделала ещё один шаг к своей смерти.