– Ну, при чем здесь ты!

– Значит, я уже и ни при чем? Переспали пару раз, и прощай, схолар, занятия окончены?

Это было непробиваемо. Беата закрыла глаза и попыталась успокоиться. Насколько она была рада видеть Гласа, настолько искренне не понимала его негодования.

Дан расценил это как временную слабость и снова стал снова терзать ее мягкие податливые губы. Мало того, рукой он скользнул вниз, и безжалостно сминая изумрудный шелк, задрал ее юбку на бедра. Беата ахнула и попыталась вернуть все на место, но была грубо остановлена. Обе ее руки оказались поднятыми над головой и стиснутыми в железном кулаке мужчины. А его рука переключилась с бедер на грудь.

Глядя Беате в глаза, он ласкал кожу на границе декольте, чуть-чуть затрагивая поверхность под лифом, И когда она стала задыхаться от этой чувственной расчетливой ласки, Глас медленно приблизил свои губы к ее и прошептал:

– Запомни. Ни один мужчина не смеет тебя касаться, пока я с тобой. Только я имею права делать с тобой вот это… – и он смело сунул ладони за лиф платья, плотно обхватив грудь.

– И это… – большим пальцем он несколько раз обвел сосок, отчего тот затвердел и стал болезненно чувствительным. – И это… – выпуская ее руки, он приспустил вырез платья, нагнулся и всосал сосок второй груди.

Беата мгновенно выгнулась от острого наслаждения.

– И я буду делать это когда и где захочу! – Дан с силой сдвинул лиф платья вниз, чтобы обнаженная грудь Беаты, ничем не стесненная, удобно легла в его руки. Она судорожно схватилась за его голову, пока он ласкал и лизал грудь, довольно чувствительно прикусывая зубами соски.

– Пожалуйста, давай вернемся домой! – умоляюще попросила девушка, уже согласная на перемирие.

– Я еще не закончил наш урок! – жестко ответил ученик. Он переместил ее на широкий подоконник окна так, что она оказалась вровень с ним, задрал юбки и руками впился в нежную кожу на внутренней стороне бедер.

– Раздвинь ноги, – приказал он.

– Что?

Беата непонимающе смотрела на него, почти не осознавая его слов от надвигающегося вожделения. А когда пришло понимание, она судорожно помотала головой:

– Нет!

– Ты будешь делать то, что скажу я! – жестко напомнил он и, не дождавшись ответа, сам раздвинул ей ноги. И опять, глядя прямо в глаза, ввел несколько пальцев внутрь жестко и глубоко.

Девушка застонала. Бесстыжая ласка только еще больше возбудила ее, не оставив места смущению и скромности.

– Тебе нравится? – Он медленно вынул пальцы, задев самую чувствительную точку между ног, и Беата вздрогнула. – А так? – Он снова с силой ввел пальцы обратно и стал двигать ими в одном не быстром, но завораживающем темпе.

Она застонала еще громче и вцепилась руками в плечи мужчины, каждой клеточкой тела ощущая наслаждение от движений его рук.

– Ты бы хотела чего-то большего? – вкрадчиво прошептал он на ухо и прикусил мочку.

– Да.

– Не слышу!

– Да, – уже выкрикнула Беата, задыхаясь от острого неконтролируемого возбуждения.

– Это правильный ответ!

И потратив несколько секунд на свою одежду, Глас ворвался в ее тело, жестко, почти жестоко вторгаясь в мягкую податливую плоть.

Девушка сдавленно застонала, балансируя на грани удовольствия и муки. Последовал второй толчок, третий. Она судорожно схватилась за решетку окна, выгнула бедра до предела и на следующий толчок его члена, почувствовала, как мощная сила оргазма выворачивает ее тело навстречу безжалостным движениям. Мужчина не останавливался, молча и беспощадно доводя ее и себя до исступления, и она кончала долго и бурно, как цветок, раскрываясь навстречу долгожданному дождю. С ее последними судорогами, сжавшими его член, пришло облегчение и для него.

Любовники не размыкали объятия, пока их сердца не перестали бешено колотиться, грозясь вырваться из груди.

– А я и не знала, что ты такой ревнивец, – хрипло сказала Беата, медленно приходя в себя.

– Я и сам не знал, – ответил он, неохотно выходя из нее.

Он застегнул брюки, любуясь невиданным зрелищем. Девушка, которую он только что любил, была прекрасна – растрепанные, выбившиеся из прически волосы беспорядочно спускались на голую грудь, с возбужденно торчащими сосками. Длинные ресницы закрытых глаз чуть заметно трепетали, алые искусанные губы были полуоткрыты. Зеленый шелк юбки разметался по длинным стройным ногам, все еще широко раздвинутым, скрывая ее прелести.

Она потянулась, отрывая руки от решетки, и роскошная грудь всколыхнулась над лифом.

– А ты оказалась способной ученицей, – небрежно заметил он, натягивая лиф на грудь, как и было предназначено покроем платья. – И очень плохой девочкой, – шепнул прямо в губы и снова поцеловал Беату.

Она прикрыла глаза, а когда поцелуй закончился – внимательно посмотрела на Дана. Казалось бы, такая дикая страсть должна была ее испугать, но испытанное удовольствие свело на нет всю злость и недоумение.

– А из тебя выйдет неплохой мастер, – лукаво заметила она и ласково провела пальцами по его щеке, отмечая утончившиеся скулы и темные тени под глазами. – Ты очень устал?

Тот поднял глаза на девушку, которой только что доказывал, кто в доме хозяин, и неожиданно для самого себя признался:

– Безумно.

– Поехали домой, – также мягко предложила она. – Здесь можно пройти к выходу не через зал?

Глас молча снял ее с подоконника, попытался как-то пригладить ее волосы, что, впрочем, удалось плохо, и, обняв, повел к выходу. Внизу он каким-то чудом раздобыл шубу девушки и сумел найти карету Академии в общей толчее многочисленных экипажей и возниц. Беата в это время глубоко вдыхала морозный воздух, пытаясь успокоиться, и прятала пылающие щеки за пушистым воротником.

Когда они усаживались в карету, она спросила про своих спутников, и получила исчерпывающий ответ, что за ними заедут позже. В молчании они десять минут ехали по улицам ночного города. Глас сидел, устало откинув голову и закрыв глаза, не забыв при этом крепко прижать к себе Беату. Ей было удобно лежать на широкой и мощной груди, и она расслабилась, и даже слегка задремала.

Когда они вошли в дом, то обнаружилось, что он совершенно остыл. И пока Беата, не снимая шубы, согревала им обоим чай, Глас быстро убрал из камина накопившуюся золу и разжег дрова. Немного потеплело, поэтому Беата скинула, наконец, верхнюю одежду и стала накрывать на стол, чтобы попить чаю и окончательно согреться.

Дан молча смотрел на ее хлопоты и неожиданно сказал:

– Если бы я видел это платье заранее, я бы не пустил тебя на бал.

Беата вспыхнула и вопросительно посмотрела на него.

– Такое ощущение, что если ты глубоко вздохнешь, твоя грудь выскочит из этого крэгова корсажа!