Беата звонко рассмеялась:

– Сейчас так носят!

– Пускай носят другие! Таким зрелищем, – он подошел поближе и обвел пальцем ее декольте, – должен любоваться только я!

– Хорошо, я буду надевать это платье только для тебя! – лукаво предложила девушка. – А сейчас тебе предстоит все это развязать и распустить, потому что, как и положено платью для благородных дам, вся шнуровка находится на спине! Но сначала выпьем чаю, – шлепнула она по его руке, когда Глас уже собирался выполнять ее просьбу.

Чай они выпили удивительно быстро, и точно так же быстро Дан расправился с завязками платья, шнуровкой корсажа и нижним платьем-робой. Беата осталась в одной полупрозрачной батистовой сорочке до бедер и шелковых чулках с атласными подвязками. Он обнял ее со спины, неторопливо провел руками по изгибам тела, захватывая по пути тонкую невесомую ткань, и когда девушка еще плотнее прижалась к нему и потянулась под его ласками, прошептал на ухо:

– Ты удивительно красивая сегодня, и я очень сильно скучал по тебе все это время.

Беата повернулась и посмотрела в его темные от эмоций глаза.

– Правда?

Глас медленно вынул заколки из ее волос, распуская прическу прядь за прядью, и серьезно ответил:

– Правда.

Беата встряхнула освободившимися волосами и стала раздевать Дана так же быстро, как он раздевал ее. Она даже усадила его на кровать, чтобы было удобнее снимать рубашку, и когда она это сделала, то принялась целовать его мощные плечи, гладить руки и, усевшись на его колени, трепетно и страстно поцеловала его в губы. Мужчина пассивно принимал ласку, обнимая ее за талию.

– А что это было в Ратуше – знак особого внимания? – Она сняла с себя сорочку и осталась сидеть на его коленях почти полностью обнаженной.

– Это был знак полного отчаяния. Я не могу видеть, как ты кокетничаешь с другими мужчинами! – признался Дан.

В ответ на это Беата толкнула его на кровать и, когда он лег, сняла свои подвязки и привязала его руки к изголовью кровати. Глас, не сопротивляясь, с веселым недоумением следил за ней, и только спросил:

– Зачем?

– Я тоже хочу преподать тебе урок. – ответила Беата и сразу, не медля ни минуты, сняла с него штаны.

Она мельком взглянула на мужской орган, который был уже почти готов к действиям, и сев немного ниже его бедер и тесно прижавшись промежностью к его достоинству, легла на него.

– Запомни и ты, – она обвела пальцами темный плоский кружок его соска, – ни один мужчина, – и, склонившись, обвела его сосок языком и прикусила крохотный узелок, почувствовав, как мужчина вздрогнул от этой ласки, – ни ты, ни кто-либо другой, – она переключилась на другой сосок и сделала все то же самое, – не будут решать за меня!

С каждой фразой она двигала своими бедрами так, чтобы член задевал ее самое чувствительное место.

– Это понятно? – спросила она мужчину, который следил за ней расширенными от возбуждения глазами.

Тот криво усмехнулся и спросил:

– Иначе что?

Беата слезла с него, подобралась повыше, приблизила свое лицо вплотную к нему и прошептала прямо в губы:

– Иначе наказание будет неотвратимым и жестоким.

С этими словами она плотно обхватил ладонью его член и начала двигать рукой, медленно и верно возбуждая его плоть. Глас задышал чаще, невольно поддаваясь ее умелым пальцам, и все так же напряженно спросил:

– Насколько жестоким?

Беата сделала вид, что на секунду задумалась, а потом легкомысленно ответила, смещаясь вниз по его телу. – Например, я не буду делать вот так.

И прекратив трогать член, обхватила его губами и облизала головку.

Мужчина непроизвольно выдохнул и напрягся, силясь освободить руки. Беата обхватила рукой его основание и языком принялась вылизывать верхушку такого восхитительно твердого большого члена. Когда она ртом всосала в себя его большую часть, мужчина со стоном выгнулся и с силой рванул руками атласные ленты. Она посмотрела на него снизу вверх, с гордостью осознавая свою власть над ним, и молча покачала головой:

– Какой упрямец! – и под аккомпанемент его стонов продолжила облизывать и сосать, гладя рукой промежность и тяжелые набухшие яички. Это ощущение верховенства над мужчиной неимоверно возбуждало ее, не меньше, чем инцидент в Ратуше, когда она подчинялась его приказам.

Ощущая, что сейчас взорвется, и понимая, что Беата не собирается его развязывать, Дан мгновенно сжег атласные ленты дотла и, схватив ее за волосы, до упора всадил член в теплый влажный открытый рот, с острым блаженством ощущая, как любимая покорно сглатывает его извержение. Когда толчки кончились, Беата еще раз облизала его член и, вынув его изо рта, посмотрела на Гласа. Его расширенные зрачки и учащенное дыхание доказывали, что он возбудился не меньше, чем она, и осознание этого привело ее в восторг.

– Пожалуй, я прислушаюсь к твоим рекомендациям, – хрипло проговорил мужчина, проводя большими пальцами руки по губам, которые только что принесли ему неслыханное по силе удовольствие.

Подтянув девушку к себе, он заметил:

– Жаль, что ты связала меня, иначе удовольствие получила бы и ты тоже.

– Я хотела именно такого результата, – ответила она, в изнеможении укладываясь рядом с ним. Эта страстная сцена измотала ее не хуже магического поединка.

– Хорошо, давай позаботимся и о тебе.

Он повернул ее на бок, спиной к себе, плотно прижался и пальцами проник в ее заветное местечко, уже давно истекающее соками желания. Несколько ласковых движений пальцами вокруг клитора хватило, чтобы Беату пронзило удовольствие, мощное и всепоглощающее, во время которого Дан ввел пальцы глубже, чтобы насладиться судорожными сокращениями ее мышц. Не вынимая пальцев, он нежно укусил ее шею и негромко сказал:

– Теперь мы квиты.

Утренний бой часов разбудил Беату, и в первый момент она испугалась, что опоздала на занятия. И почти сразу же успокоилась, вспомнив, что сегодня у нее единственный выходной. И у любимого, который посапывал у нее под боком, похоже – тоже. Она тихонечко повернулась к нему, стараясь не разбудить, долго смотрела на его спящее лицо – спокойное и прекрасное изысканной красотой аристократа в десятом поколении, и подумала, что сегодня ему нужно поспать подольше. Но вспомнив события вчерашней ночи, покраснела, и с очаровательным непостоянством свойственной всем женщинам логики, тут же решила разбудить.

– Дан! – Она ласково погладила его пальцами по щеке. – Дан! – позвала она громче, видя, что тот не реагирует.

– Ммм?

– Ты спишь?

– Угу. – На вторую реплику любимый решил буркнуть что-то определенное.

– А можно тебе задать вопрос?