Наивная Беата думала, что на выборе платья приготовления к балу закончились. Как бы не так! Инесс вошла в раж – танцы, хорошие манеры, язык веера. Утром Беата гоняла схоларов по защитам второго уровня, а вечером Инесс гоняла ее по танцам. Пируэты танцев по сложности не уступали заклинаниям третьего индивидуального уровня. Тем более при танцах можно было еще и разговаривать, если при этом держать веер в правильной позиции.

По прошествии двух недель Беата уже пожалела, что согласилась на эту авантюру. Вместо магических жестов у нее выходили заученные танцевальные па, и уже несколько схоларов спросили, какой кавалер ее будет сопровождать на бал в Ратуше. А девочки вместо изучения названий примитивной нежити норовили узнать фасон и цвет платья. «А правда, что шелкунец почти как настоящий шелк? А правда, что бургомистр купил для своей жены настоящее бриллиантовое ожерелье и теперь получает специальное разрешение на его ношение в течение пяти часов? А правда…»

Стоп! У Беаты начала болеть голова. Все девушки отправились на самоподготовку, а она поплелась домой – переодеваться и ждать трепещущего момента, когда отправится на бал. Несмотря на огромную занятость в эти дни, ей остро не хватало Дана. Непривычно пустая постель стала неудобной и холодной, пробуждение после сна – одиноким. Оказывается, всего за месяц этот наглый схолар приручил ее – магистра огня Беатрикс Черноус к своему присутствию. К своим ласковым рукам и низкому голосу.

Насколько она раньше не любила и даже боялась Дана, настолько сейчас ей недоставало его. Ей даже пару раз снова приснился эротический сон, слава Хранителям, на этот раз не с бывшим, а с нынешним любовником.

Улыбка тронула ее губы. У нее есть любовник! Правда, о нем ни слуху, ни духу уже две недели, и Мортер подозрительно отводит глаза при многочисленных наводящих вопросах. А на бал следует приезжать со своим принцем! Или на худой конец – с кавалером. А где этот кавалер? Окучивает у себя на родине молоденьких хорошеньких аристократок? Или ищет себе местечко потеплее для магической службы?

– Дорогая, ты готова? – послышался голос Инесс, – начинаем сборы!

И следом за ее соседкой в полном составе появился весь маленький женский коллектив ее коллег во главе с уже нарядной и торжественной Тирлилией Рлит.

Следующие три часа Беату причесывали, одевали, прихорашивали и наряжали как куклу, поворачивая с боку на бок, поднимая и опуская руки и вертя во все стороны лицо. Зато когда она посмотрела на себя в зеркало – результат ошеломил. Она никогда не считала себя дурнушкой, но и красавицей тоже не была. Но эти огромные голубые глаза, опушенные черными ресницами, и белую бархатную кожу с чуть просвечивающими веснушками, этот маленький аккуратный алый ротик, она видела впервые.

– А это нельзя закрепить навсегда? – с восхищением спросила она.

Подруги переглянулись.

– Ну, если вы будете раз в месяц посещать наших девочек-целительниц – все возможно, – усмехнулась Трейси Дикус.

– Девочки, не задерживаемся, Мортер и Извид ждут у ворот на нашей карете.

– На нашей единственной и неповторимой на всю Академию карете. Когда уже Ширук раскошелится и вторую купит, а? – язвительно ответила Инесс. Но ответа не последовало, так как вопрос был риторическим.

Глава Коллегии целительства предпочла ехать отдельно – в персональном экипаже, захватив с собой еще пару мастеров, специалистов по лечебной медицине, приглашенных на бал в награду за безвозмездную медицинскую помощь, оказанную горожанам.

Вечером подморозило, поэтому Инесс, скептически оглядев кроличий полушубок Беаты, выдала ей свою лисью шубу, а сама облачилась в пушистый мех соболя. Ножки девушек в легкой нарядной обуви скользили по обледенелой плитке мостовых, и если бы они не поддерживали друг друга, то давно бы упали. Тибас Мортер соизволил выйти из большой, темно-красной с кожаной отделкой кареты и галантно подал руки обеим дамам.

– Вы как всегда великолепны, – отвесил он дежурный комплимент девушкам, сел рядом с Инесс и хлопнул по стенке, давая сигнал к отъезду.

Ехали они недолго – Ратуша располагалась на главной площади города, всего в нескольких кварталах от Академии. Беата вышла, опираясь на любезно предоставленную руку Мортера, и восхищенно огляделась. Все здание городского управления было в огнях. В больших окнах мелькали зыбкие тени, доносились громкий смех и музыка. Близлежащая улица была заставлена каретами и экипажами, лошади всхрапывали и волновались, факелы пылали, люди возбужденно переговаривались между собой, а новые экипажи все прибывали и прибывали.

Когда вся троица очутилась внутри огромного вестибюля первого этажа, Беата еще раз огляделась. Она недоумевала – откуда взялась такая толпа народу, когда ей говорили о празднике для глав гильдий и мастерских. Ее сомнения развеяла Инесс, шепнув, что на праздник получают приглашения еще и все собственники городской недвижимости – рантье, обладатели большого капитала, купцы и владельцы кораблей. А также, добавила соседка, иронично усмехнувшись, бал имеют право посещать все аристократические семейства, гостящие в городе. И конечно, аристократы мужского пола не упускают случая пофлиртовать с молоденькими купеческими дочками.

– Так что будь осторожна, дорогая моя, магию можно применять только самую безобидную, чтобы из маленького пустяка не разразился большой скандал.

– Вряд ли кто-то из аристократов сможет покуситься на такое богатство из Нижних Кобылок, – смеясь возразила Беата.

– Это тебе не схолары, покорные и смотрящие в рот. Это настоящие интриганы и прожженные циники! – обеспокоенно повторила Инесс.

– Как ваши темные? – легкомысленно отмахиваясь, спросила Беата.

– Типа того.

Но Беатрикс ее уже не слышала. Она подходила к огромному, во всю стену зеркалу, и восторженно смотрела на незнакомку, отражавшуюся в нем. Она была прекрасна! Она видела тоненькую хрупкую фигурку (настоящий корсет из костяных пластинок!), в роскошном изумрудном платье, юбка которого еле слышно шелестела при движении и переливалась тончайшими изгибами шелка. Кружевной лиф был затянут так, что грудь девушки, казалось, вот-вот вырвется на волю от слишком глубокого вздоха. Пышная прическа с красиво уложенными в художественном беспорядке локонами отливала в свете свечей светлым янтарем. Несколько игривых завитков, выпущенных на шею, подчеркивали ее хрупкость и беззащитность.

Даже Инесс, выглядевшая сверхсоблазнительно и сексуально в мужском наряде: кожаных брюках, белой рубашке с кружевным воротником и расшитой золотом жилетке, на минуту почувствовала сожаление, что с Беатой их связывает только дружба.

А Мортер просто онемел. Он повернулся к девушке, долго смотрел на нее с непроницаемым выражением черных глаз и, наконец, хрипло произнес, склоняясь и бережно целуя ее руку:

– Я очень жалею, леди Беатрикс, что тогда, в своей спальне поддался на ваши уговоры и остановился. Иначе сейчас именно я сопровождал бы вас на бал! – Он приблизился к ней почти вплотную и прошептал на ухо: – А после него – раздевал бы вас так медленно и чувственно, что вы успели бы пережить не одну минуту блаженства от моих рук!