– И я рада, дорогая Марта! Однако я смотрю, у вас времени нет совсем?

– А вы пришли с новым заказом? – встревожилась женщина. – Простите, ради Хранителей, смогу только недельки через две! Сами понимаете, бал в Ратуше! Все главы городских гильдий приглашены с женами, сестрами и дочками. Шить наряды начала еще с лета, и все равно не успеваю ничего. – Оксюта! – вдруг закричала она так, что девушки вздрогнули. – Куда ты это тащишь, крэг тебя забери! Ты давно уже должна была принести шляпку для дамы Далиборы. Давай шустрее, одна нога здесь, другая там!

Она грузно поклонилась подругам: – Всего доброго, достопочтенные леди, – и удивительно быстро засеменила за помощницей.

К воротам Академии девушки подходили без покупок.

– Я так и знала, что приглашение на бал было плохой идеей, – приуныла Беата, проходя через огромную арку главного входа.

– Не трусь, прорвемся! – сжав зубы, процедила Инесс. – Идем к целителям!

– У тебя снова заболела спина?

– Нет, будем искать тебе платье!

Беата остановилась. – Может, просто еще раз пороемся в твоем шкафу? Зачем втягивать в это остальных?

– Девочка моя, в моем шкафу я знаю наизусть каждую вещь. Там либо практичные предметы для работы, либо наряды для спальни.

– А в чем ты ходишь на балы? – искренне удивилась Беата.

– Во-первых, я туда хожу редко. Это становится не таким интересным, особенно после нескольких десятков подобных мероприятий. А во-вторых, на последний бал в Ратуше год назад я пришла в брюках. Уверяю тебя – я была ослепительна!

Инесс повернулась к девушке и схватила ее за руку. – А это выход! Может, попробуешь мои кожаные черные штаны?

– Ты что, с ума сошла? – замахала руками Беата. – Я не смогу в таком виде появиться перед сотней людей, не имеющих отношения к магии!

– Я так и думала, – легко согласилась Инесс. – Тогда не рассуждай и положись на меня.

Ради такого дела в Коллегии целительниц собрались все знакомые девушкам магистры – Глава Коллегии Тирлилия Рлит, магистр лечебной магии Трейси Дикус и даже сильно беременная водница Либуша Шефер, забежавшая на огонек. Все были рады за Беату, и у каждого были свои предложения по поводу ее внешности. В обсуждении зазвучали слова «вытачки», «кринолин», «декольте» и девушка отключилась от беседы.

Она с удовольствием вытянулась на длинном плетеном кресле, с интересом разглядывая кабинет Главы. Он был весь уставлен большими стеклянными банками, где лежала части растений – от корней до листьев разной степени засушенности и переработки. А на свободных пространствах стен вился совершенно прекрасный дикий виноград. Изумившись столь неподходящему растению в данной комнате, она даже встала на цыпочки, чтобы потрогать листья. И рассмеялась – виноград оказался иллюзией, простым изображением на штукатурке, нарисованным так искусно, что на расстоянии вытянутой руки можно было обмануться.

– Леди! Кажется, у меня есть то, что нам нужно! – раздался решительный голос Рлит, и через несколько минут она принесла большой сверток нежно-зеленого цвета, который при разворачивании оказался платьем удивительной красоты. Изумрудное кружево лифа оттенял светло-зеленый шелк юбки. И вышивка из мелких листьев по подолу повторяла рисунок кружева у груди.

– Мой муж сделал мне предложение, увидев в этом платье, – скромно ответила Рлит на восхищенные ахи женщин.

– Значит, оно счастливое, – захлопала в ладоши Либуша. – Может, и тебе повезет, Беаточка!

– Не дай Хранители! – язвительно скосила глаза на беременную водницу Инесс и скомандовала: – Немедленно примерь.

Беата облачилась в платье не без помощи подруги, и когда вышла на суд коллег, те дружно согласились – это то, что нужно.

Глас пришел домой поздно вечером, когда Беата уже легла. Тихо, стараясь не шуметь, он разделся и залез под одеяло, обнимая девушку. Сонная, та ответила на объятия и уткнулась ему в грудь, намереваясь спать и дальше. Погладив ее по голове, он запутался в распущенных волосах и, разбирая переплетенные пряди, невольно замер от нежности. Лицо девушки было умиротворенным и спокойным, и та доверчивость, с которой она прильнула к нему во сне, показалась ему дороже всего на свете.

Он внезапно понял, что не сможет обмануть эту нежную, наивную девушку со светлыми, как прозрачная вода, помыслами. Надо было что-то решать.

Утром Беата снова проснулась в объятиях любимого. Она сонно потерлась о его грудь и открыла глаза от жаркого поцелуя.

– С добрым утром! – сказал самый прекрасный мужчина на свете.

– С добрым утром! – ответила Беата и провела по его щеке. – Когда ты пришел?

– Ты как всегда, проспала самое главное, соня! – Мужчина поцеловал ее ладонь и зарылся в волосы. – Как прошла покупка грандиозного платья? – приглушенно спросил он.

– Очень интересно! – оживилась Беата и рассказала в подробностях об их с Инесс приключениях в городе. Она даже рассмеялась, вспоминая пухлую любительницу алого шелкунца.

– В конце концов, платье нашлось у самой Тирлилии Рлит! Она в нем замуж вышла!

– Ты тоже хочешь замуж? – Глас услышал из ее слов что-то совершенно свое.

– При чем здесь замужество? – искренне удивилась Беата. – Я говорю о платье! Я, конечно, когда-нибудь выйду замуж, как все светлые волшебницы, но это будет очень, очень не скоро!

– Почему не скоро? – Дан неожиданно для себя немного обиделся. Он, конечно, нисколько не претендовал на руку Беаты, но такое явное нежелание именно в нем увидеть своего будущего мужа его задело.

– Потому что мне надо выучиться как следует, познать всю мудрость созидающего волшебства, потренироваться немного, а потом, может быть, я поработаю на южной границе. А потом мне надо встретить светлого, и не просто светлого, а подходящего мне. А потом мне надо на время бросить магию, чтобы родились дети. А потом…

– Стоп-стоп! Я все понял! Твое замужество откладывается лет этак на двадцать!

И Глас рассмеялся и бросился ее опять целовать.

– Значит, платье у тебя уже есть, – подвел итог их барахтанью в постели Дан. – А вот с сорочками в твоем гардеробе явный перебор, – и с этими словами он начал медленно сдвигать предмет своего недовольства с плеча.

Беата откинулась на подушку, отодвинула одеяло и… пробил утренний колокол часов. Оба вздрогнули. Гласу пора было идти на занятия. Девушка виновато улыбнулась и натянула обратно сорочку на плечо.

– Тебе пора!

Глас быстро оделся, натянул сапоги и, пару секунд поколебавшись, сказал:

– Я вынужден уехать на пару недель по делам. А когда вернусь, нам нужно будет поговорить.

– Ты вернешься к балу?

– Возможно. Но я ничего не могу обещать.

На прощание они поцеловались долго и жарко. Она забралась обратно в кровать, завернулась в одеяло, еще хранившее тепло и запах мужчины, и снова уснула.