– Подожди нас немного, – встретив Марка в коридоре, наградив его звонким поцелуем, Вера проводила парня в комнату. – Мы скоро.

Она достала для Ники тёплое пальто с меховым воротником, самое то для поздней осени, почти зимы. Девочке, несколько дней не выходившей из дома, надо хоть немного подышать свежим воздухом. Свитер, брюки, сапожки и, забрав резинкой её волосы, чтоб не торчали из-под шапки, Вера развернула Нику к себе, чтоб расцеловать бледные щёчки своей любимой девочки.

– Вера! – громкий, странно взволнованный голос Марка, заставил Веру забеспокоиться. – Вера-а! – позвал он снова, и незнакомые металлические нотки зазвенели в этом раскатистом крике.

Почему она испугалась так, что мурашки пошли по коже? Неясное предчувствие опасности, которое шло из комнаты, куда звал её Марк, обдало холодом. Вера шагнула в гостиную к застывшей, чёрной на фоне окна фигуре Марка, остановилась рядом, пытаясь понять причину его тревоги.

– Что, Марк, что? – она смотрела на листок, дрожавший в его руке. Свидетельство о рождении Ники? Что особенного прочитал он там?

– Как фамилия погибшей женщины? – спросил он срывавшимся голосом. – Мамы Вероники? Черемис, да? Черемис?!

Когда Марк волновался, он мог не раз и не два повторить одно и то же слово. Самое важное слово, то, в котором причина его волнения.

Вера кивнула.

– Einai Trelo! С ума сойти! – он забегал по комнате, продолжая говорить что-то по-гречески, глаза лихорадочно горели.

– Да что случилось, скажи?!

Беспокойство, которое разрасталось в душе, заставило Веру думать. Наверное, Марк был знаком с этой женщиной, решила она, и страшно расстроился, узнав о её смерти. А может, он даже любил её в далёкие студенческие годы, и у них был роман… Её мысль шла дальше, но вдруг запнулась о фантастическое, невероятное предположение…

– Ты знал Марину Черемис?

Она с волнением ждала ответа. Ждала, замерев, страшась услышать правду о его прошлом. Правду, уже ставшую очевидной, уже нашедшую подтверждение в его растерянности, в его изумлённом взгляде. Вера затаила дыхание, и только встревоженное сердце грохало в груди. А он молчал, водил по комнате безумным взглядом. Но напряжённая эта тишина, застывшая в комнате, тоже ответ…

– Знал… И очень близко, – наконец, произнёс Марк. Он тяжело дышал, словно вдруг в комнате кончился воздух. Ещё немного – и молодой человек задохнётся от избытка эмоций. – Уверен, это Марина, с такой фамилией… немного… людей на земле.

– Значит ли это, – Вера мучительно подбирала слова, – есть ли шанс, что Вероника…

– Мама, я устала ждать, – дочь, перебив её, зашла в гостиную с шапкой в руке. – Ты забыла про меня? А ты?

Девочка перевела на Марка обиженный взгляд.

А он замер в крайнем смятении, в теле будто свинец разлился, ни шагнуть, ни шевельнуться. И Вера так же застыла рядом, страшась его реакции, его слов и действий. Как бы не напугал девочку…

И остановилось время, и замер в радостном изумлении весь мир вокруг. У этого мира припасены для хороших людей разные чудеса, и такое чудо сейчас стояло у дверей, смотрело на него синими глазами. Вот оно, перед ним, самое больше, самое настоящее чудо. Рядом. Только руку протяни…

* * *

Согнувшись, Марк сидел на краю ванны, прижав ладони к лицу. Он сбежал ото всех, чтобы немного прийти в себя в этой крохотной ванной комнате с бежевой кафельной плиткой. Спрятался из страха, что кто-то не поймёт его, потому что хотелось и плакать и смеяться одновременно, а ещё кричать во весь голос победным животным криком и в гневе сжимать кулаки, досадуя, что Это Событие не произошло раньше. Что-то такое случилось там, в его душе, и незнакомые, новые чувства раздирали растроганное сердце. Но главным было ощущение восторга от того, что Вероника его дочь. С этой минуты никогда и ничто в его жизни не будет прежним…

Марк же чувствовал и раньше, что эта девочка близка ему. Думал, что просто полюбил умного, классного ребёнка, с которым так легко было подружиться. Но, нет, обычно равнодушный к детям, к Нике он не смог отнестись с привычным безразличием. Природа подсказывала ему, что это особенный ребёнок, что это его дочь, но он не понял, кретин. А ведь эти синие глаза нет-нет да и будили в нём неясные воспоминания…

Дочь… Одно это слово возбуждало в нём ликование. У него появилась дочь! Так не бывает, но вот случилось. И он рад безмерно такому бесценному подарку судьбы, хоть и не по заслугам полученному… В эти счастливые минуты Марк не мог не осудить себя. Он виноват кругом! Когда дочери было плохо, её отца не было рядом. А должен бы быть… Может, когда она плакала, он смеялся в этот момент, ржал над какой-нибудь ерундой. Или, довольный, пил пиво на лужайке перед домом… Его дочь, такую милую и такую беззащитную, отправили в приют! В голове не укладывается, как такое могло случиться! А он ничего не знал, жил припеваючи. О, дьявол, он должен был обязательно разыскать Марину! Найти, несмотря ни на что! Из-под земли достать!

Слёзы всё же прорвались, бурные, неудержимые, его первые мужские слёзы…

Тихий стук в дверь заставил парня поднять голову. Всё, хватит разводить сырость! Он вытер глаза костяшками пальцев. Разревелся, как пятилетний пацан, стыд какой…

– Марк, ты… как? – спросила из-за двери Вера. – Мы отменяем наши планы?

Сейчас… Сейчас он откроет дверь… Его ждут. Не время и не место вести этот безмолвный разговор со своей совестью, он ещё найдёт время казнить себя…

– Я иду, – Марк поморгал, глянул на себя в зеркало, оставшись страшно недовольным увиденным, и отпер дверь. – Никто не отменит наши планы.

– Марк… – Вера обняла его, оплела руками. – Не будем сейчас говорить об Этом? И ей ничего не скажем. Всё потом, да?

Он благодарно кивнул. Когда-нибудь после он расскажет Вере о своём коротком и бурном романе с симпатичной девушкой Мариной Черемис. Очередной роман в очередные сессионные дни. Тогда Марк любил всех девчонок на свете, весёлых, цветущих, красивых и не очень. А виновата в этом свобода студенческой жизни, ударявшая в голову, и лето с его тёплыми вечерами, которые он проводил с новой подружкой Мариной. Гуляли в обнимку до самой ночи, целуясь на каждом шагу. Только в последний день, перед самым его отъездом, Марина позволила ему большее. Потому что шёл дождь… Потому что они зашли к ней в общежитие… Потому что так тянуло друг к другу…

А познакомились они просто. Марк шёл по коридору института, разглядывая стройную фигурку идущей впереди девушки. Она прибавила шагу, он тоже, шёл, не отставал. Стук её каблучков словно вёл за собой. Девушка оглянулась, недовольная таким провожатым, попыталась нахмуриться, но, не сдержавшись, улыбнулась, и это уже был завуалированный призыв, маленький повод подойти ближе. «Привет, не заинтересует ли вас молодой привлекательный парень? Кстати, Марк». Кажется, такие слова он тогда произнёс и, не давая ей опомниться, спросил, как её имя. Воспитанные люди не могут не ответить на вопрос. А ответ – это уже диалог. Дальше по коридору они пошли рядом друг с другом, а тем же вечером состоялась первая их встреча.