Да, попрощаемся… Слово «прощай» – знак расставания и утраты, нелюбимое, нехорошее слово. Александр протянул к ней руки, и Татьяна шагнула к нему, прижавшись к пальто. Здесь её место, здесь она хочет быть… Но уже через минуту разжались объятия… Его торопливый поцелуй… Прощальный взмах руки со ступенек лестницы, прежде чем скрыться из виду. Всё…

На кухне горел свет, значит, Вера не спала, дожидалась.

– А ты долго, я уже беспокоиться начала, – дочь встала ей навстречу. – Чай горячий, налить?

Татьяна кивнула, да, чай – это святое. Пока пила вприкуску с мармеладом, Вера сидела напротив, упершись подбородком в сложенные руки, смотрела пристально и внимательно, словно загадку какую-то разгадывала.

– Проводила, значит? Мам, скажи, а у вас… всё серьёзно? – она хотела что-то добавить, но смутилась.

Вот это вопрос! Конечно, Вера знала про её влюблённость, но, видно, хотела знать больше? Хотела знать, перешли ли они черту? В первую секунду Татьяна собиралась сделать в ответ непонимающее лицо, бросить на дочь вопросительный взгляд, о чём это она? Но потом решила: «А, ладно, скажу, как есть».

– С Александром? Для меня серьёзно, Вер. Всё по-настоящему. И по-взрослому, – дурацкие придумала слова, но зато понятные. – Кажется, для него тоже…

– Так это здорово! – дочь поднялась, подошла сзади, стиснула её плечи. – И можете уже не скрываться, как школьники. Мам, ну смешно, ей-богу! Хитрить у вас плохо получается.

– Да уж, не научились. Но просто не хотели шокировать всех своей любовью. Стары мы для неё, – добавила тихо.

– Что за ерунда, мама?! В твоих книгах любви вон сколько. Всякой, разной. И возраст тут ни при чём,– решительно заявила Вера. – Я рада за тебя очень. И, знаешь, отец тоже был бы рад твоему счастью. Правда…

И время вдруг повернуло вспять, унесло в прошлое, в маленький сквер возле дома, место свиданий с любимым парнем. Именно здесь, у клумбы с цветущими тюльпанами прозвучала навсегда сохранившаяся в памяти фраза: «Люблю тебя. Давай поженимся».

Ну, почему? Почему ей вдруг захотелось плакать. Из-за воспоминаний о муже? Или из-за этих важных, вовремя произнесённых слов дочери? А может, из-за предчувствия счастья, которое вдруг стало таким ощутимым.

– Спасибо, милая, – сказала просто, хотя от избытка чувств потемнели глаза, и захотелось обнять дочь, а вместе с ней и весь мир.

– Ну, а как вы с Марком? – спросила Татьяна, переводя разговор. – Когда уж примете окончательное решение, где жить?

– Непросто всё это, мам, – Вера начала убирать со стола; нервные движения рук, подхвативших чашки, выдавали её беспокойство. – Ты бы смогла уехать в другую страну?

Татьяна задумалась, размышляя, потом покачала головой.

– Даже не знаю, так с ходу не решить. Надо взвесить все за и против.

– А в моей ситуации, – дочь повернулась к ней лицом, – что бы ты посоветовала?

– Не берусь советовать, Вер. Это дело такое… Решайте сами.

Минут через десять они уже разошлись по своим комнатам. Пора спать, ночь давно спустилась на землю, призывая забыть о делах и заботах, размытые блики серебристой луны на стенах спальни навевали покой, гасили тревогу. Обняв подушку, Татьяна закрыла глаза, мысленно пожелав спокойной ночи человеку, летевшему сейчас над притихшей землёй. Сможет ли он уснуть в тесном кресле пассажирского лайнера?

Если б она знала, что в том же самом самолёте, не выдержав острой боли дней без любимого человека, удивив себя и Веру, Татьяна уже через неделю сорвется с места и тоже полетит туда, в далёкий Пафос, к тому, без которого и жизнь не жизнь, а так, жалкое существование. Если б знала, как будет колотиться сердце, когда такси подвезёт её к знакомому дому недалеко от шумной набережной, как он встретит её, прижав к сердцу. А потом поведёт в дом, чтобы всю ночь быть с ней рядом.

Засыпая, Татьяна и не думала о том, как непредсказуема бывает жизнь, особенно если вдруг махнёшь рукой на все её правильные правила. Да и сам человек непредсказуем, если любовь переполняет душу. Скоро, совсем скоро жизнь заставит её убедиться в этом.

* * *

Натянув одеяло до самого подбородка, Вера закрыла глаза. Но всё равно не уснёт, будет прислушиваться к ровному дыханию спящей Ники, которая, протемпературив три дня, вечером наконец-то почувствовала себя лучше. Злая холодная осень – причина её простуды. Вчера дочка спросила, поедут ли они ещё в ту тёплую страну, которая ей так понравилась? Там она не будет болеть… Вера покивала, да, да, обязательно! Хотя вопрос, уже ставший больным, ещё не решён. Новой семье надо будет принять важное решение: где жить после свадьбы, до которой осталось всего десять дней?

Оставить свою страну, любимый город, маму, в конце концов, – на это она никак не может решиться. Решительность – это не про неё. Здесь, в России, Веру выучили, воспитали, ей надо отдать свой опыт, свои знания именно здесь. Или не так? Или это не предательство, уехать туда, где лучше, где комфортнее, где теплее, где Ника забудет, что такое простуды? Последний довод очень важен. Мама сказала: «Решайте сами». Легко сказать, решайте! Но если никак не получается, вот и не спится ей ночами, вот и крутится в постели, разглядывая причудливые блики света за окном, едва видимые сквозь плотные шторы. А бессонница пристроилась рядом, ей хорошо на мягком диване…

В молодости можно не спать только по одной, понятной причине: человечество выбрало ночь для любви и страстей, для продолжения рода людского. Правда, у них с Марком для этого предназначался день, да и то урывками… Ничего, после свадьбы наверстают.

Ника сонно заворочалась в постели, заставив Веру замереть. Девочка моя… Что ж, сегодня твоя мама должна сделать свой выбор. И сделает, не ошибётся. Прямо сейчас. Впрочем, а что тут думать, ради дочери Вера выберет страну с лучшим для здоровья ребёнка климатом. «Я. Выбираю. Кипр», – произнесла про себя, словно точку поставила. Да, решено, пусть это будет красивая и гостеприимная страна, которая так тепло приняла их с Никой. А летать домой в любимую Казань они могут часто-часто, когда захотят, не забудут родной город. Честно говоря, Вера давно к этому склонялась, человек всегда знает, чего хочет. Как говорят: подкинь монетку, и пока она летит, ты уже понимаешь, орла ждёшь или решку.

Значит, Кипр. Марк будет очень рад, там у него работа, устоявшаяся жизнь. Он не давил на Веру, но Марку непонятна её маета, Марк считал Родиной всю планету. «Не на Луну улетаем, Вер, – говорил он. – И, знаешь, твоя Родина, может, и не заметит, что тебя не стало».

Всё, обратного хода нет. Сразу стало легче на сердце, и тут же незаметно подкрался сон – лучшее, что могла придумать природа для человека. Засыпая, она думала о завтрашнем дне, который проведёт со своей семьёй. Это будет прекрасный день, и таких впереди ещё много-много, не счесть…

Они ещё завтракали, когда приехал Марк. Радостный, шумный, счастливый. У них грандиозные планы на сегодняшний день. Надо показать Нике знаменитый казанский конно-спортивный комплекс, а заодно навестить Зилю. До конной прогулки дело не дойдёт, но побывать в конюшне, полюбоваться лошадьми, погладить их Ника сможет, и Вера уверена – это доставит дочери большое удовольствие. Да что там, она будет в восторге. А потом Марк собирался завезти их в кондитерскую, в любимую «Смородину» на площади Тукая. Нет равных тамошним пирожным…