Это был настоящий триумф! От оваций сотрясалась крыша!Сегодня в заключительном выпуске «Морнинг пост» обо мне сказано: «вероятно,крупнейший из современных иллюзионистов Британии». (Здесь есть две оговорки,которые мне совершенно ни к чему, но такой оценки вполне достаточно, чтобысокрушить самодовольство мистера Бордена!)

Приятно. Есть только одна неувязка, которую я непредусмотрел! Как же я об этом не подумал? По завершении иллюзиона, вкульминационный момент моей программы, мне приходится сидеть, скорчившись самымпозорным образом, между хитроумно складывающимися перегородками моего ящика.Когда по залу прокатывается гром аплодисментов, к рампе выходит не кто иной,как пьянчужка Рут. Он раскланивается, он берет за руку Оливию, он посылает взал воздушные поцелуи, он призывает зрителей поблагодарить дирижера, онсалютует почтенной публике в ложах, он снимает цилиндр и раскланивается снова иснова…

А мне остается ждать, пока на сцене выключат свет иопустится занавес – только тогда я смогу выбраться.

Такое положение необходимо изменить. Нужно сделать так,чтобы из второго ящика появлялся я, так что перед следующим выходом нам с Рутомпридется поменяться ролями. Мне еще предстоит хорошенько подумать, как этосделать.

Вчерашняя заметка в «Морнинг пост» сделала свое дело, исегодня мой импресарио ответил на несколько предварительных запросов и оформилтри ангажемента. Каждый раз заказчики требуют непременного исполнения моегозагадочного иллюзиона.

Руту выдана небольшая денежная премия.

События двухлетней давности развеялись, как страшный сон. Явозвращаюсь к этому дневнику только лишь для того, чтобы записать: жизнь сновавошла в ровную колею. Мы с Оливией живем душа в душу, и при том что она никогдане сможет, в отличие от Джулии, стать моей движущей силой, ее спокойствие иподдержка служат надежным тылом для моей жизни и карьеры.

Намереваюсь провести очередную беседу с Рутом, поскольку впрошлый раз ничего не добился. Несмотря на его успешные выступления, он служитисточником постоянных неприятностей, и еще одной причиной обращения к дневникустала необходимость записать следующее: нам с ним придется поговоритьначистоту.

В мире сценической магии существует непреложное правило (аесли не существует, то я сейчас его сформулирую), что раздражать ассистентовнедопустимо. Они знают слишком много секретов хозяина и приобретают над нимопределенную власть.

Если я уволю Рута, я попаду в зависимость от него.

Он мне досаждает, во-первых, пристрастием к алкоголю, аво-вторых, своей наглостью.

Он не раз являлся в театр подвыпившим – и даже сам этого неотрицает. Говорит, ему это не мешает. Но дело в том, что контролироватьповедение пьяницы практически невозможно, и я опасаюсь, что когда-нибудь оннапьется так, что не сможет выполнить номер. Фокусник не может ничего пускатьна самотек, а я, находясь рядом с ним, должен каждый раз полагаться на волюслучая, меняясь с ним ролями.

Но что еще хуже – это его наглость. Он убежден, что я безнего не смогу обойтись, и всякий раз, когда он оказывается рядом, будь то нарепетиции, за кулисами, а то и у меня в студии, мне приходится терпеть нескончаемыйпоток его советов, основанных только на опыте балаганного шута.

Вчера вечером я провел с ним давно запланированную «беседу»,хотя говорил преимущественно он сам. Должен сказать, его речи звучали не простодерзко, но откровенно угрожающе. Он произнес слова, которые я больше всегобоялся услышать: если что, он разоблачит мои секреты и разрушит мою карьеру.

Но это еще не самое страшное. Каким-то образом он прознал омоем романе с Шейлой Макферсон, который я держал в строжайшей тайне.Разумеется, он начал меня шантажировать. Мне без него не обойтись, и он этопрекрасно знает. Он имеет надо мной власть, и я это прекрасно знаю.

Дошло до того, что я вынужден был поднять ему гонорар закаждый выход, а ему только это и требовалось.

Сегодня вечером я раньше обычного вернулся из студии, потомучто забыл дома какую-то мелочь (даже не помню, какую именно). Зайдя к Оливии, ябыл, мягко говоря, удивлен, застав у нее в гостиной Рута.

Необходимо пояснить, что после покупки дома № 45 поИдмистон-Виллас я сохранил прежнюю планировку – две отдельные квартиры. Пока ябыл женат на Джулии, мы свободно ходили из одной в другую, но с тех пор, как сомной поселилась Оливия, мы живем порознь, хотя и под одной крышей. Такимобразом, мы соблюдаем приличия; но подобный быт также отражает инеобязательность наших отношений. Живя на два дома, мы с Оливией, конечно же,без всяких церемоний можем заходить друг к другу когда заблагорассудится.

Еще поднимаясь по лестнице, я услышал смех. Когда я распахнулдверь в ее квартиру и оказался в гостиной, Оливия с Рутом веселилисьнапропалую. При виде меня они сразу замолчали. Оливия разозлилась. Рутпопытался встать, но пошатнулся и снова опустился в кресло. К своей величайшейдосаде, я заметил на столе початую бутылку джина, а рядом с ней еще одну, ужепустую. И Оливия, и Рут держали в руках наполненные стаканы.

– Что это значит? – потребовал я ответа.

– Да я, собственно, хотел повидаться с вами, мистерЭнджер, – отозвался Рут.

– Ты ведь знал, что я репетирую в студии, –вспылил я. – Почему же ты не пришел туда?

– Милый, Джерри просто зашел выпить, – вмешаласьОливия.

– В таком случае, ему тут больше нечего делать!

Я распахнул дверь, указывая Руту на выход, и его как ветромсдуло, хотя он еле держался на ногах. На ходу он обдал меня парами алкоголя.

Последовал крайне неприятный разговор с Оливией, который нетнадобности пересказывать в деталях. На том мы расстались, и я взялся за перо,чтобы описать это происшествие. Меня обуревают самые разные чувства, о которыхя умалчиваю.

Сегодня узнал, что Борден едет со своим иллюзионом нагастроли по странам Европы и Ближнего Востока; в Англию он вернется только вконце года. Любопытно, что он не планирует показывать свою версию иллюзии сдвумя ящиками.

Хескет Анвин сообщил мне об этом во время нашей сегодняшнейвстречи. Я выразил шутливую надежду, что, когда Борден доберется до Парижа, егофранцузский будет звучать чуть более приемлемо!

Мне потребовалось ровно двадцать четыре часа, чтобы этоосмыслить, но Борден сослужил мне добрую службу! До меня только сейчас дошло,что в его отсутствие можно позволить себе не исполнять этот номер, и я тут же,без малейших угрызений совести, выставил Рута на улицу!