а после его возвышал, - продолжает делиться мыслями Марфа, не стесняется высказать питающую её надежду: - Возможно и мне в семейной жизни и на стезе государыни поможет опыт жизни в дому, то, чему я научилась у вас, - девушка с любовью смотрит на мать... и разумеется встречает полный искренней любви взгляд Ксении.

- Всенепременно поможет! Иначе и быть не может!- Ксения перегибается через стол и ласково целует дочь в лоб, в щёку, любуется ей... а внутри немного горюет и сожалеет о том, как быстро она достигла невестиной поры. Прекрасно осознаёт, что не в Драконе тут дело — не будь золотоглазого нелюдя, нашёлся бы кто-нибудь иной. Понимает, что рано или поздно её любимой малышке пришлось бы оставить их с Афанасием и переехать в дом мужа, жить своим умом, строить собственную семью, но всё равно ничего не может с собой поделать — боль материнского сердца сильнее доводов рассудка. И одновременно она рада за дочь — тем же самым противоречивым материнским сердцем она чувствует, тот, кого называют Убийцей Богов, станет её драгоценной красавице хорошим, верным мужем, не обидит и не променяет её на другую.

В предбанник со смехом врывается ураган по имени Василиса и пять изрядно сомлевших в парилке снежных эльфиек! Установившееся в помещении нежное, пронизанное любовью и надеждами молчание начисто разбито, однако Ксения и Марфа просто не успевают о том пожалеть — как обычно и бывало, дочь Дракона без остатка переключает их внимание на себя, шутит, веселится, заражая своим настроением равно мать и дочь... В компании Василисы просто невозможно заскучать, зато легче-лёгкого забыть о годах и заботах!

- Ты рассказывала, а я запомнила, что в клане Дракона много знатных из разных стран вашего мира... как они относятся к тому, что над ними всеми стоит простой охотник? - Ксения пользуется удобным случаем, дабы поднять давно волновавшую её тему — дочь боярского рода не склонна обходить столь важный по её мнению вопрос, по мере возможного она желает больше выяснить об ожидавших любимую дочь потенциальных опасностях.

- Об этом не стоит волноваться, - как сперва показалось Ксении легкомысленно отнеслась к её вопросу Василиса, - в клане нельзя чего-то добиться благодаря знатным предкам или титулу — каждый стоит того, чего он стоит сам по себе. Отец основал клан, привёл его к победам и богатству, сразил тёмного бога, открыл для него дорогу в новый мир... Кто больше него достоин стоять во главе всего?! Все в клане помнят, кто он такой и что свершил! -

- Я веду речь не о достоинстве али заслугах, - покачала головой Ксения, - а о ревности тех, кто по праву крови считает себя выше других. Твой уважаемый отец может быть героем, обладателем большой силы и богатства, но.... -

Ей не пришлось договаривать, проницательная Василиса её прекрасно поняла... и вновь рассмеялась, одновременно с умилением воспринимая искреннее беспокойство матери о дочери и в то же время лихорадочно пытаясь найти способ успокоить её, не раскрывая кто-то скажет неприглядную, а кто-то забавную правду о ''благородном'' происхождении членов клана. Василиса чувствует, это не простая задачка, однако всё же надеется её решить, отлично понимает, что в будущем ей ещё не раз доведётся вести похожие разговоры, отстаивая призванную защитить Драконов легенду.

- Если подходить к вопросу формально, то среди членов клана навалом персон самого знатного происхождения. Взять скажем ту же Карамельку — она пусть и незаконнорожденная, но самая настоящая принцесса королевского рода, - в словах Василисы выдумка искусно переплетается с правдой, попробуй разберись.

- Я помню-помню, - вызвав у матери лёгкое недовольство, возбуждённо вклинилась в разговор Марфа, - ты рассказывала, что её отец был свергнут с трона и проклят жрецами какой-то тёмной богини. -

- Так и есть, - подтвердила Василиса, подтвердила чистую правду, не замутнённую ни малейшей примесью лжи, - её отец был свергнут, обречён на смерть волей Великой Ткачихи и скрывался в изгнании. Когда он был при власти, его не интересовала незаконная дочь, но когда он лишился всего, в том числе всех законных детей, ему срочно понадобился мститель. Карамелька хорошо исполнила его волю, утолила жажду мести, добыла головы всех, на кого ей указал умирающий король, в благодарность перед смертью он признал её наследницей, передал ей регалии королевского рода, прихваченную перед бегством казну и власть над сохранившей ему верность свитой. -

- Выходит по положению та принцесса превосходит всех прочих в вашем клане? - Ксению снедает множество вопросов, но усилием воли отбросив всё несущественное, она сосредотачивается на важном здесь и сейчас.

- Вряд ли - Василиса с усмешкой подмигивает внимательно прислушивавшимся к разговору эльфийкам, - говорю же, знатного народа в клане хватает, среди них найдутся и те, кто легко способен проследить свой род задолго до времени возникновения самой расы ушедших во тьму (дроу). Тем не менее повторюсь, отношения внутри клана строятся не на знатности, а на основе силы и заслуг в общем деле. Тот же Халлон является одним из самых влиятельных старейшин вовсе не оттого, что происходит из рода основателя Первой Великой Империи эльфов, а потому что он сильнейший маг школы Воздуха и искуснейший флотоводец, не проигравший не одного сражения. Будьте уверены, Карамелька тоже получила свой статус старейшины отнюдь не благодаря королевской крови, а заслужив его делами. - Рыжеволосая рассказчица зловеще усмехнулась: - Примерно такими же делами, какими заслужила благосклонность своего отца! - Немного высокопарно, зато от всей души высказала твёрдо сложившееся мнение: - Состоять в клане это гораздо круче чем занимать престол какой-нибудь империи или самого-самого распрекрасного королевства! Наша дроу это прекрасно поняла, потому как если бы она только захотела, то клан легко усадил бы её на трон. - Немного зловеще предсказала, похоже и в самом деле не замечая, как по её волосам бегут огненные волны, а кожа становится цвета свежепролитой крови: - Думаю, в этом мире нам ещё предстоит сносить и ставить человеческих правителей. Дело для нас конечно новое, но сомневаюсь что будет сложней, чем сокрушить армию демонов или пристукнуть бога, - в пронизанном чувствами голосе дочери Дракона ощущается дерзкий вызов и свирепая уверенность в своих силах, в силе клана и его Главы. Поперхнувшейся, изрядно оробевшей от увиденного-услышенного Ксении нечего ей на это сказать, тем более возразить или усомниться в её праве говорить столь страшные-кощунственные слова. Широко распахнувшая глаза Марфа с восхищением смотрит на хищно