Мамаше Молли снился один очень долгий сон. Иногда она пробуждалась, в каком-то наполовину осознанном состоянии ела, справляла свои потребности, и снова погружалась в ванну, чтобы смотреть свой увлекательный сон дальше. В этом сне к ней приходили знания. Они заполняли в её сущности предназначенное им место, укладываясь там ровно и плотно, как кирпичная кладка. Кирпичик за кирпичиком — сведения, навыки, идеи — все это вырастало в красивую и крепкую высокую башню. И когда верхушка этого сооружения была увенчана последним элементом, она открыла глаза и поняла: её пребывание среди целительных искр закончено. Она проснулась окончательно, и дремотное состояние ушло без следа; бодрость наполняла её тело, жажда деятельности звала её к свершениям. Она вытянула перед собой руки — и обомлела: это были белые, изящные руки молодой девушки. Куда делись опухшие запястья, сухая шелушащаяся кожа, криво обломанные ногти? Молли тихонько засмеялась — и смех её разлетелся тихим эхом под сводами пещеры. Она взглянула на своё тело, подсвеченное каким-то неизвестным источником (а может быть, это светилась сама вода?). Стройные гладкие ноги, округлые бедра, кожа без бугров, без пятен, без малейшего изъяна… И круглый животик, облепленный голубыми огоньками, то гаснущими, то вспыхивающими вновь. Ребёнок! Ему там хорошо. Его любят. И он любит свою мамочку, которая уже никому его не отдаст… Молли нежно погладила животик — и малыш тотчас ответил радостными кувырками — ему пока хватало места, чтобы активно шевелиться.

Молли сделала несколько движений ногами; заплясали, закружились в воде стайки разноцветных искр. Ещё некоторое время она продолжала с радостью разглядывать своё тело, а потом её взгляд упал на резной стульчик, что стоял рядом с лоханью — не его спинке висело что-то белое, длинное, пушистое. «Это мне принесли халат, чтобы я могла надеть его, когда вылезу», — догадалась Молли. Как ни отрадно было находиться в воде, ей уже не терпелось выйти из лохани и наконец окунуться в новую жизнь, с этим новым, но при этом её собственным, только помолодевшим телом.

И когда она поднялась, глядя, как стекает с неё вода вместе с искорками, рядом появилась доктор Максимова.

— Ну, как самочувствие, моя красавица? — улыбаясь, спросила она и, взяв халат со спинки стула, развернула его, чтобы помочь Молли одеться.

— Хорошо, товарищ Максимова! — просияла Молли в ответ и, ловко выбравшись из лохани, сунула руки в рукава. — Благодарю вас!

И только тут до неё дошло, что она говорит все это не на своём языке… Кутаясь в халат и недоумевающе моргая, она смотрела на доктора Максимову, а та в это время разглядывала Молли с явным удовольствием.

— Какая прекрасная русская речь, девочка моя! Вижу, инсталляция языка прошла успешно, акцента почти нет. Ну и ты, конечно, умничка, у тебя высокий уровень интеллекта, — сказала доктор Максимова и дружески приобняла Молли. — Я поздравляю тебя. Твой лечебный курс закончен. Физические показатели твоего тела отвечают двадцатилетнему возрасту. В твой мозг установлена вся информация, необходимая для того, чтобы ориентироваться в нашем мире и взаимодействовать с окружающими тебя людьми. Кроме того, теперь ты обладаешь методами использования магии, и теперь тебе лишь нужно пройти инициацию, чтобы завершить своё посвящение в маги жизни. После этого перед тобой откроются безграничные возможности…

Молли ещё не успела осознать сказанное, как раздался легкий хлопок — и возле доктора Максимовой возникла Лилия, маленькая богиня-целительница (Молли именно так теперь её воспринимала). Правда, одета она была уже не в халат, а в короткий хитон, а на голове её красовался венок из полевых цветов.

— Да-да-да! — звонко сказала Лилия. — Все верно. Кстати, о возможностях. С таким шикарным телом, которое твой милый пузик ничуть не портит, ты просто королева! А у королевы всегда есть возможность подчеркнуть свою красоту. Чуть позже мы подберем тебе наряды, а пока… взгляни-ка на себя!

Лилия взмахнула рукой — и прямо в воздухе появилось овальное окно в золотистой рамке. И при этом то место, где стояла Молли, осветил довольно яркий свет, словно туда упал луч прожектора. Окно просто парило над полом, в двух шагах от неё. Но что это? В окне Молли увидела женскую фигуру, завернутую в белый халат… Сердце её затрепетало. «Это… я?» — подумала она, не решаясь подойти к странному окну. «Зеркало», — подсказал ей разум название.

Женщины, проживающие в лагерях, не знали зеркал: им ни к чему была такая роскошь, ибо не было нужды заботиться о своей красоте. Они могли видеть своё отражение лишь в стеклах окон, так что, конечно, имели представление о своей внешности, но никогда особо не стремились разглядеть себя получше.

Молли, с гулко колотящимся сердцем, вглядывалась в нестерпимо четкое отражение, и не могла поверить, что это она. Разве же это её глаза — большие, зелено-карие, с длинными пушистыми ресницами? Разве же это её щеки — нежные, с розовым румянцем и милыми ямочками? А эти сочные яркие губы, тёмные дуги бровей?

Молли решилась, и шагнула поближе к зеркалу. А доктор Максимова и Лилия стояли поодаль и не без удовольствия наблюдали за тем, как их подопечная знакомится со своим обликом молодой красавицы.

«Да, да, это я! — пела ликованием душа бывшей матки-производительницы. — Все правда! Вернулась моя молодость, прошли все мои болячки! Это все правда!»

Она широко улыбнулась. И тут же приблизилась к зеркальной поверхности, не веря своим глазам. Все её зубы были целы, и, словно жемчуга, сияли меж её губ, ровные и крепкие…

И она засмеялась тихим довольным смехом. И затем скинула с себя халат, разложила по плечам рыжевато-каштановые волосы и вновь принялась разглядывать своё отражение, то приближаясь к зеркалу, то отдаляясь на несколько шагов. И её не торопили. И вправду, эта молодая женщина с круглым торчащим вперёд животиком была очаровательна своей мягкой грацией будущей матери.

Но вот она насмотрелась на себя и со счастливым вздохом надела халат. Глаза её горели, губы стали ещё ярче. Она была готова вдохновлять и вести за собой, вразумлять и наставлять.

— Пойдём, Молли, — сказала Лилия. — Тебя ждет главное событие — инициация. У Деметриуса уже все готово. После инициации ты отправишься обратно к своим сестрам, где отныне от тебя будет зависеть очень многое. Ты будешь первой. Потом за тобой последуют и остальные женщины, что прошли у нас лечение и получили необходимые знания и установки.

Буквально через час, Молли была в комнате Деметриуса. Бирюзовое платье с широкими рукавами, расходящееся от груди свободными складками, подчеркивало её статную фигуру, слегка скрадывая животик.