лишним не будет. То, что я не стал применять в семьдесят шестом году против Третьего флота, сочтя тамошних американцев не совсем ещё пропащими, на головы местных янки вылилось из ушата в полном объеме и даже с лихвой. Ещё экипажу амазонки Пелагии надо будет разгромить Иокосуку, и вот тогда у меня с местными американцами получится настоящая первая брачная ночь. Мораль: вести себя цивилизованно надо не только тогда, когда рядом стоит полицейский с дубинкой, но и во всех остальных случаях. А иначе может случиться такое, что и прощения попросить не успеешь.

Экипаж капитана Зотова, как менее опытный, был нацелен на западный «авианосный отряд 95». И хоть все зачеты на тренажере мой земляк-попаданец сдал на отлично, первый реальный боевой вылет на машине цивилизации пятого уровня — это все равно событие масштаба сдачи выпускного экзамена. И это испытание товарищ Зотов преодолел с блеском: авианосцы и корабли охранения у него полыхнули ничуть не хуже, чем у Пелагии. Потом, набирая высоту, он на встречных курсах вышел наперерез формации из семидесяти Б–29, направлявшихся на бомбежку Пхеньяна. И истребители прикрытия для них должны были взлететь как раз с только что уничтоженных авианосцев.

Плевок плазмой на встречно-пересекающихся курсах — и в голове бомбардировочной формации ослепительной электросваркой полыхнул шар разрыва. Ещё один плевок — и ещё один разрыв. Бомбардировщики, попавшие под прямой удар, уничтожались целыми тройками, с сильным повреждением соседних звеньев. Плотный строй необходим для того, чтобы стрелкам было проще отражать атаки истребителей с пушечно-пулеметным вооружением, и он же становится проклятием, когда противник применяет плазменные или ядерные заряды. Проскочив мимо вражеского строя, «Каракурт» развернулся и сделал ещё два выстрела. И снова с небес посыпались самолеты, поврежденные так, что они уже не могли летать, а в небо вознесся прах тех, кому не суждено было даже этого. Кровожадный мститель за всех униженных и оскорбленных возвращался ещё несколько раз, до тех пор, пока небо окончательно не очистилось от летающего американского авиахлама. Дальше «Каракурт» номер два взял курс на Окинаву, где следовало полностью разорить американский аэродром стратегической авиации Футенма.

При пролете над территорией южной части корейского полуострова средствами бортовой разведки внизу наблюдались признаки работы эскадронов «Шершней» по базовым и полевым аэродрома, вертолетным площадкам и иным объектам авиационной инфраструктуры. А иногда эти самые признаки могли наблюдаться и невооруженным взглядом, потому что, когда горят несколько тысяч тонн авиационного топлива, зарево от этого пожара способно пробиться через любые облака.

Утро четырнадцатого марта для коалиции интервентов пропахло запахом гари и уныния. По данным орбитальной сканирующей сети, уничтоженными оказались девяносто восемь процентов всего потенциала воздушной поддержки. У Америки ещё остались авианосцы, самолеты и летчики, но их следовало доставить в Корею из других частей света, и совершенно не факт, что я позволю успешное завершение такой переброски. Впрочем, такая операция может потребовать не меньше пары месяцев, а пока американское командование занималось пустыми хлопотами, пытаясь избежать неизбежного, и никак не могло понять, что же это было и кто поимел их с таким цинизмом и азартом. И одновременно на противоположной стороне воспользовались прекращением воздушного террора и разведки и почти открыто принялись подтягивать к фронту резервы.

Все самое интересное произошло в следующую ночь, когда я, наложив свою благословение бога оборонительной войны на китайские и корейские войска, выпустил на свободную охоту «Каракурты» и «Шершни» с приказом уничтожать все, что мешает продвижению наступающих освободительных войск. И все у меня получилось, и благословение легло так как надо, ибо китайцы и корейцы были в данном случае союзниками-ауксилариями СССР, и «Шершни» с «Каракуртами» вскрыли фронт как консервную банку, впустив в прорыва части НОАК и КНА. Вперёд, и только вперёд!