Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гришка от Тарасова знал, что кто-то из начальства колонии тоже задействован в игре. А кого-то и не нужно было даже ставить в известность: Тарасов просто загодя просчитал интерес лагерной администрации и продумал, как выгодней его использовать.
В целом, у лагерного начальства резон был таков: из-за осужденного Парфенова, который с некоторых пор как бельмо на глазу, в ИТК Владимирской области приехали столичные федералы. Кому нужно лишнее внимание? В Москве кого-то крутого, видите ли, Парфенов этот застрелил! Теперь на него охотиться могут! Защищать его, видите ли, бедненького, нужно! Ага, сейчас, разбежались!
В общем, если замочат парня, то всем только легче станет! Побежит — поймаем. Сплавим на другую зону и еще влепим к его семерику годика три. Пусть у тамошних ментов башки болят, что с этим ходячим геморроем делать! А если он федералам нужен, так пусть забирают насовсем и нянчатся с ним сами!
Гришка нисколечко не сомневался, что примерно такие мысли в отношении него были у тюремного начальства. Да и последние события, как-то: вызов к Соколову, подталкивание со стороны Семена — а рассказанное им Гришка воспринял именно так — к побегу вполне определенно свидетельствовали о том, что капитан ФСБ Тарасов не ошибся в своих выводах.
«Ну что, пришла пора действовать! Иначе действительно может быть поздно!» — сказал сам себе парень и, выкинув окурок, хмуро глянул в сторону заранее торжествующего врага. Больше не оборачиваясь на человека с бледными рыбьими глазами, Гришка пошел в сторону барака.
Глава 4
И вот настал день побега. Вернее — утро.
План «подрыва» был до банальности простой — в семь утра каждую пятницу с рабочей зоны вывозили большие баки с мусором. Контейнер засыпали доверху. При засыпке обязательно присутствовал офицер или прапорщик. Затем, уже перед самым выходом из колонии, двое бойцов специальными пиками наугад тыкали в мусор. И только после этого машина выходила за территорию колонии. В самих баках было спрятаться нереально. Пика обязательно нашла бы тело зэка. А за поимку беглеца бойцу полагался краткосрочный отпуск с выездом на родину. Поэтому солдаты ВВ службу секли четко.
Выезжали с мусором две машины. План был таков: водитель, естественно, был подкуплен и принимал участие в сговоре. Прапорщика, который должен был присутствовать при загрузке, обработали соответствующим образом в местном управлении ФСБ. Что уж ему там пообещали, Гришка не знал. Но он знал, что на него можно положиться. Кстати сказать, связь с Тарасовым Парфен держал именно через него.
Утром Парфена и Сурка поставили на загрузку мусора. Дальше все проходило четко по сценарию. Баков на «ЗИЛе» стояло всего два. Во второй водитель зачем-то по углам наварил изнутри стальные уголки сантиметров по тридцать длиной. Прапорщик, досматривающий загрузку, куда-то отошел, и в этот момент в контейнер прыгнули Парфен и Сурок. Тут же на них сверху лег стальной лист. Он уперся на приваренный уголок и надежно укрыл беглецов от солдатских пик.
— Мне дышать совсем нечем! — натужно просипел Сурок.
— Ты повернись на бок и молчи! — сквозь сжатые зубы приказал Парфен.
Дышать было трудно — хорошо еще, что водитель догадался внизу в стенке бака просверлить несколько небольших дырочек.
Пытка, как показалось Гришке, продолжалась бесконечно долго. Затем машина поехала, остановилась, вновь поехала и вновь остановилась. По стальному листу застучали пики. Слышались голоса, нечеткие обрывки фраз. Парфен прислушался:
— Все чисто!
Машина тронулась и вскоре покатила быстрее. Вот она, свобода!
Совсем неожиданно для себя Гришка испытал пьянящее чувство радости. Неожиданное потому, что прекрасно знал, что это все ненадолго. Еще будет и новый лагерь, новый побег, а только потом уже, если дело выгорит и менты не обманут во второй раз, — настоящая свобода. Без груза прошлого. Жизнь, начатая заново. Жизнь с любимой женщиной и его ребенком. Именно об этом думал Парфен, придавленный грудой мусора, полузадушенный и полураздавленный. Сегодня утром было положено начало того нового тяжелого пути, который ему следовало пройти, чтобы обрести свой мир и, может быть, счастье.
И тут машина остановилась.
— Приготовься, — едва выдавил из себя Парфен.
Сурок ничего не ответил, лишь покряхтел в ответ. Огромные клещи подняли баки и переставили на другую машину. Вновь дорога, и затем Парфен почувствовал, что стены наклоняются, и он покатился вниз.
Это была самая рискованная часть операции. Тело нещадно колотило о всякую дрянь, сверху на него сыпался мусор.
Гришка упал на живот и закрыл голову руками. Едва все стихло, Парфен встал, скидывая навалившееся сверху. Поискал глазами шапку, поднял, стукнул о колено.
Железный лист, спасающий их от вохровских пик, сыграл еще одну добрую службу: зэки упали сначала на него, а не на свалочное дерьмо. И все же Гришка умудрился порезать руку, а Сурку чем-то здорово садануло в глаз — получился здоровый фингал.
Едва мусор из второго бака перестал сыпаться, Гришка дернул за руку подельника и заорал на него:
— Сурок, тикай за мной!
Они бросились вниз по склону, пригибаясь и прячась за горами мусора. Отбежав метров на двести, зэки остановились, спрятавшись за здоровенной кучей.
Оба тяжело дышали, Гришка только сейчас заметил, что у него на ладони кровь. Он вытер руку о телогрейку, посмотрел на Сурка и вдруг сначала тихо, потом все громче и громче начал смеяться. Тот сначала удивленно смотрел на Парфена, а затем присоединился к нему. Некоторое время они просто до упаду ржали в два горла, но неожиданно Сурок заткнулся и уставился в одну точку.
Парфен сразу же круто повернулся — ему показалось, что он успел уловить мелькнувшую недалеко человеческую тень.
— Ты чего? — на всякий случай он переспросил Сурка.
— Там, это, там — еще один! — вытаращив глаза от испуга, Димка тянул руку в сторону соседней кучи.
— Кто еще один? — подозрительно глядя на приятеля, переспросил Парфен.
— Там, это, еще один, — с трудом рожая слова, промямлил Сурок. — Еще один — в робе!
— Ты хочешь сказать, что кто-то еще убежал вместе с нами?!
— Телага такая же, я точно видел!
— Может, это просто бомж какой местный?
— Не знаю! — развел руками Сурок. Рот его по привычке съехал набок. Физиономия — глупей не придумаешь. Да еще фингал под глазом! Гришка едва сдержался, чтобы не расхохотаться снова. Но сообщение Сурка вернуло его к реальности. Нужно было действовать дальше.
— Кто бы там ни был, а пора нам выбираться отсюда! — подошел практически к вопросу Парфен.
— Жрать охота! — заныл Сурок.
— Потерпи, — цыкнул на него Парфен и двинулся
