— Откуда заточка-то у тебя взялась? — два круглых совиных глаза уставились вопросительно на Гришку. Он знал, что ему лучше побыстрей ответить, поскольку майор Соколов терпеть не мог задержек и заминок. А выводить его из себя совершенно не стоило!

— В сушилке на полу подобрал, — тут же отозвался Парфен.

— Что, в сушилке второго барака на полу заточки толстым слоем валяются? Как интересно-то. Надо будет сходить посмотреть! — сразу же среагировал на его ответ круглолицый майор. — Ладно, ты мне вот что скажи: зачем тебя федералы забирали?

Гришка понял, что его драка волновала администрацию постольку-поскольку. Свои дела они и так знали. А вот то, что в колонию сунулись федералы, — это уже другой вопрос. Их любопытство запросто может начальничкам и боком выйти.

— Вывозили на следственный эксперимент.

— А ну-ка, расскажи поподробнее.

— Меня предупреждали, чтобы я особо об этом не трепался.

— А ты и не трепись — правильно тебя предупредили! А мне можно!

Гришка помялся для видимости и выдал Соколову то же самое, что и до этого Семену. Врать — так уж всем одинаково! Тем более что этот эпизод был уже заранее продуман и обговорен с Тарасовым.

Соколову никак не скажешь: «отвяжись». Пришлось детально «вспоминать», где он бегал и что делал. Мурыжил режимник его почти час, затем отправил в барак, напоследок строго предупредив:

— А за драку ты свое еще сполна получишь! Первый раз мы тебя простили, когда ты с осужденным Самохваловым схватился чуть ли не на плацу. Впрок, я вижу, не пошло. Ступай!

«Все ты, козел паршивый, знаешь!» — зло подумал Парфен, выходя за дверь.

В бараке к нему вновь пристал Семен. Но тому и врать не пришлось. Гришка отвел душу, вспомнив всеми добрыми словами Соколова и всю его родню.

Потом Парфен улегся на свою постель, скрестив под головой руки. «Ну, теперь кутерьма начнется!» — еще раз подумал про себя. Некоторое время он лежал и просто смотрел в потолок. Затем мысленно вернулся на дачу, еще раз переживая недолгие минуты счастья с любимой женщиной.

* * *

— Парфенов, тебе передача! — Гришка взял фанерный ящичек-посылку и направился к своей шконке. Еще месяц назад возбужденные голоса сокамерников тут же загалдели бы радостно, предвкушая пиршество. Но на этот раз лишь несколько человек глянули в его сторону и только один из всех потянулся к его кровати.

Сурок — «отмороженный» наркоман, убивший в ломке свою сестру. Та отказалась выручить подонка деньгами, и парень зарезал ее. На лице у детины полное отсутствие даже намека на интеллект. Взгляд тупой и равнодушный ко всему, кроме вещей самых элементарных, например, пожрать на халяву.

Остальные сокамерники не двинулись с места. Кто презирал «стукача», кто просто боялся оказаться в числе приятелей Парфена и тем самым запачкаться, а кто, как тот же Семен, просто из осторожности старался держаться подальше, считая в душе, что песенка Парфена все равно спета.

— Парфен, сигаретку дай? — Рот у Сурка всегда слюнявый и никогда не бывает закрыт. Глаза его смотрят куда-то в сторону.

— Присаживайся, чифирнем!

— А вот это клево! — Это было самое большое, на что оказался способен новый парфеновский «корефан».

Случайно Гришка перехватил взгляд Семена. Тот поспешно убрал глаза. «Все сечет! — удовлетворенно подумал Парфен. — Вечером как пить дать Бабушке стуканет!»

Между тем Сурок притащил воды в банке. Воткнули кипятильник. Гришка открыл банку сгущенки. Сурок жадно уставился на лакомство. Ему «дачку» прислать было некому — на воле остался только папаша, откровенный алкаш. Старшая сестра, которую он порешил, была последним человеком на свете, кто заботился о Дмитрии Суркове, двадцатипятилетнем бездельнике и наркомане.

— Угощайся! — радушно предложил Парфен.

— Хавчик, это клево! — гыкнул тот, чуть ли не ополовинив за раз сгущенку.

Разлили чифир, и Парфен как бы невзначай заметил:

— Эх, кайфа бы еще достать! Хотя бы «травы» покурить!

— А ты тоже прикалываешься?! — сразу загорелся Сурок, поймав знакомую и до боли волнующую тему.

— А кто же этого не любит! — притворно вздохнул Парфен.

— Тут хер чего достанешь!

— Подожди, мне с воли бабки обещали заслать! Тогда и раскумаримся! — пообещал Парфен. Он не просто так обхаживал Сурка. В запланированном побеге ему нужен был товарищ, а лучшей кандидатуры на эту роль у Григория не было. Полнейшее отсутствие извилин под черепной крышкой делало Сурка просто уникальным для той роли, которая отводилась ему в плане федералов.

Калган пока не доставал, но каждый раз, проходя мимо, одаривал красноречивым взглядом. Погодь, мол, чуток, падла!

Прошла еще неделя. Гришка «по своим каналам» получил спичечный коробок анаши, и Сурок в одночасье стал ему другом до гроба.

— Хреново тут до чего! Подрывать нужно! Совсем загнемся без кумара! — втолковывал ему Парфен, глядя в мутные, обкуренные зенки. Сурок соглашался.

Они потихоньку начали готовить побег. Делалось все, конечно, в «строжайшем» секрете, но Гришка не сомневался, что весь лагерь знает… В основном благодаря умственным способностям его нового кореша. Парфена это нисколько не смущало, в чем-то это ему было даже на руку. «Готовился» в основном, конечно, Парфен. Задача Сурка ограничивалась бытовыми мелочами — на большее он все равно не был способен.

Прошла еще почти неделя с начала их хлопот, как к нему подошел Семен.

— Парфен, базар есть, — негромко объявил он, шныряя зенками по сторонам. — Давай отойдем в сторонку. Ты что, действительно с этим полоумным подрывать собрался?

— Ты же знаешь, что у меня просто нет другого выбора, — тяжело вздохнув, отозвался Парфен. — А с Сурком… Что делать — одному мне не справиться.

— Ладно, это дело твое, — закуривая, Семен еще раз зыркнул по сторонам.

На секунду его взгляд остановился на ком-то и скользнул дальше в сторону. Парфен глянул туда же и увидел Калгана, стоящего в отдалении с группой зэков. Он что-то говорил им, кивая в сторону Парфена.

— Короче, малява на тебя пришла, — поворачиваясь к Калгану с его приятелями спиной, скороговоркой заговорил Семен. — Вор в законе, Хворост Гена… Знаешь такого?

«Хвороста в законники короновали, ни хрена себе! Ну, теперь держись!» — быстро подумал Гришка.

— Знаю. И что с того?

— А то, что он тебя «объявил»! Теперь Калган всем этой малявой в рожу тычет — мол, не верили мне, так вору в законе поверите!

— Зачем ты мне это сказал? — спросил в упор Гришка.

— Ты земляк мне, — не глядя в глаза, ответил Семен, — поэтому и сказал!

— Ну, спасибо.

— Не за что.

На этом невеселый разговор и закончился. Парфен еще раз глянул в сторону Калгана. Тот нагло глазел на него и откровенно лыбился.

Гришка нисколько не сомневался, что про маляву Семену рассказал именно Калган. Скорее всего,