свечами, я бросилась в сторону. Больно ушибла локоть и случайно прикусила губу до крови. Чуть позже она распухнет, но сейчас меня это не особо волнует.

Я успела закрыть голову руками до того, как обломки люстры обрушились на меня, но не сумела сдержать крика, когда на голову посыпался битый хрусталь.

И тут все стихло. Разом. Тряска перестала, здание остановилось, замерло, прекратив мучать своих обитателей. Я облегченно растянулась на полу, перевернувшись на спину и выдохнула, не спеша подниматься. Если бы в комнату не вбежала перепуганная Тирива, я пролежала бы так весь день, при виде меня, распластанной на полу, ее глаза стали вдвое больше обычного (в тайне частенько называла главную служанку глазастой, но сейчас она в полной мере оправдала это прозвище).

– О боги, миледи! – Она прытко подскочила ко мне и принялась ощупывать на предмет тяжелых повреждений. Ее цепкие пальцы шарили по моему телу пока я грубо не перехватила руку служанки, заметив в ее глазах непролитые слезы.

– Со мной все нормально, – бросила я, поднимая корпус. – Что это было?

Нижняя губа Тиривы затряслась, угрожая пролить прямо меня море слез и соплей, вполне логично обоснованных произошедшем. Приподнявшись, я заключаю женщину в крепкие объятия и чувствую, как она дрожит, содрогается всем телом. И до меня наконец доходит, что страшно ей не за себя. Судя по тому, в какой момент Тирива появилась, она пыталась добраться до меня с первых минут после начала тряски, не представляю, через что ей пришлось продираться, проходя по качающимся мрачным коридорам, что наводняют отвратительные иллюзии в добавок ко всему происходящему.

Тирива боялась за меня, она спешила на помощь, не думая о том, что ее может качнуть в сторону, она упадет на перила внутренних балконов, из-за тряски не сможет сориентироваться и рухнет вниз. Эта женщина содрогается в беззвучных рыданиях, прижимая меня к себе, она шла ко мне сквозь ужас, не боясь за собственную жизнь.

– Все закончилось, – шепчу я ей на ухо.

Еще долго мы сидели на полу, прижавшись друг к другу, долго молчали и переваривали случившееся. Нас отвлекли голоса и топот в коридоре. Тирива встряхнула головой, быстро вытерла слезы и встала, мгновенно став привычной Тиривой.

– Переоденьтесь, – скомандовала служанка, юркнув в заваленный гардероб. Одежда с полок и вешалок попадала грудами тряпок, закрыв под собой обувь. Женщина проворно копошилась среди разноцветных юбок, перебрасывая в комнату через голову те, что мешали ее особенно ретиво. В скором времени ей удалось найти то, что она, считала подходящим под ситуацию.

– Вот это в самый раз, – Тирива подмигнула мне, показывая весьма странный наряд.

Служанка держала самый непонятный и строгий костюм из всех, что я видела. Узкие штаны с высоким подъемом в талии, какие носят мужчины чаще всего на охоте, цвет темной кожи совсем не вяжется с неизвестной мне тканью. Иссиня-черная блузка с длинным, закрывающим даже часть тыльной стороны ладони узким рукавом. К штанам поясом крепится юбка, я впервые вижу такую: сзади самая обыкновенная, длинным подолом закрывает ноги, спереди – ее просто нет, открывая всем постыдный для женщины наряд – штаны. На поясе с левой стороны (видимо, портные учли, что я левша), – крючки, на которые обычно крепят ножны. И высокие, почти выше колена, сапоги с подбитым каблуком.

Облачаясь в эту нелепицу, я сопела, как строптивая кобылица, то и дело, скашивая на служанку злобный взгляд. Неужели она выпустит меня из комнаты в таком виде?

– Ну хватит меня взглядом уничтожать, – Тирива тяжело вздохнула, будто ей приходится доносить простейшие истины, обучая ребенка. – Женщины часто одеваются подобным образом не только в Савиране, но и в ряде других королевств. Это вполне приемлемо, особенно сейчас.

Я закатила глаза и тогда женщина игриво шлепнула меня по лбу.

– Прекращайте испытывать мое терпение, юная леди, – назидательно прошипела она.

Раньше я бы разозлилась, но теперь видеть скрытую улыбку служанки стало приятно. Нет, она не заполучила раз и навсегда мое доверие, но стала по-своему близка. Не каждый рискнул бы ради меня жизнью, а она даже не задумалась, что рисковала, просто бежала на помощь.

– А теперь главное, – Тирива положила руки на мои плечи и чуть склонилась вперед. – То, что произошло, значит только одно – дворец переместился.

Меня передернуло, челюсть непроизвольно сжалась. Наверное, именно эти слова я больше всего боялась услышать, узнать, что однажды это произойдет, и конечно же, не была к этому готова. Судя по тому, что мне известно от принца, дворец переместился потому как почуял опасность. И вот тут встает главный вопрос: какую опасность? Что случилось в Онтастаре? Мне почему-то кажется, что не стал бы дворец перемещаться из-за мелкого набега вражеских королевств. Случилось нечто страшное, такое, что потребовалось сбегать.

В папке было много бумаг, и пусть сейчас они разбросаны по полу, но я хорошо помню все, что в них излагалось так тщательно и кропотливо записываясь рукой принца. Теперь понятно, чем так сильно занято Его величество и почему необычайно сложно добиться его аудиенции, – он строчит дневники событий, по всей видимости, уволив писаря. И хорошо, если уволил, а то зная кровожадность этого семейства, можно многое предположить.

Возвращаясь к бумагам, в нескольких заметках речь велась о ситуации в Савиране. К слову, ситуация стала достаточно поганой после того, как новость о васмиорской наследнице покинула приделы Васмиора и Савирана. На принца обрушились гневные письма от королей, мол, по какой это причине он пытался умертвить девушку, имеющую все права на трон. Дело в том, что неприкосновенность королевской семьи в случае захвата территории распространяется на всех, в ком течет кровь правящего рода. Нарушение сего запрета – карается. Как – я пока не знаю, этого господин Гломарит не рассказал, но что-то мне подсказывает, что весьма жестоко, раз дворцу пришлось удирать.

– И где мы сейчас? – Я хмурюсь, искоса поглядывая на служанку и иду к окну, раздвигаю тяжелые шторы и тихо чертыхаюсь.

Вместо сугробов и вьюги меня встретил солнечный день ранней осени.

– Госпожа Соловетта ничему вас не учит, – привычно забранилась Тирива. – Леди не стоят с открытым ртом.

Я клацнула зубами, отворачиваясь от окна. Не то, чтобы я сильно привязалась к Онтастару, но его географическое положение на карте мне хотя бы было знакомо, в случае чего, я знала, где Васмиор и как далеко до родного края.

– Тирива, умоляю тебя, прекрати язвить и скажи, где мы, – старательно пропуская ругательства, я старалась говорить крайне вежливо.

– Понятия не имею, – служанка пожала плечами. – Да и никто пока не знает,