– это слабость, и не каждому можно показывать подобное открыто. Бывают девушки (сама очень часто видела это при дворе), которые пользуются слезами, манипулируют ими, чтоб вызвать жалость, к примеру, или добиться своего посредством всё тех же слез.

Почему эта женщина будто бы знает всё наперед, появляется в самый нужный момент и всякий раз успевает предостеречь от глупостей?

– Его величество принц Дамиран передал вам вот это, – Тирива протягивает папку, перевязанную самой обыкновенной веревкой, однако она не подходит, чтоб вручить папку мне, она ждет, пока я успокоюсь и сама подойду.

Меня передергивает от имени принца, впервые его употребили свободно в моем присутствии, я закусываю нижнюю губу, стараясь усмирить гнев и разворачиваюсь к женщине.

– Что это? – Краем глаза я уже успела рассмотреть, что это папка с бумагами, вроде той, что меня сопровождают по учебе ежедневно, вот только эта вещица научит меня гораздо большему, это видно по загадочному с некой хитринкой взгляду Тиривы.

– Взгляни, – голос главной служанки сбросил ноты покорности, теперь передо мной настоящая Тирива.

Я подхожу к ней и вырываю папку, другой рукой указывая женщине на выход.

– Я хочу одна остаться. Ты же не против?

Однако Тирива остается на месте, она выглядит немного разочарованной, но не более. Опустив взгляд, женщина коротко вздыхает и снова смотрит на меня холодно и спокойно.

– Чтоб ты знала, я рассказывала тебе о Сакраме, но имей в виду, Луна, сын немногим от отца отличается.

Конечно, она говорила о короле Сакраме, в те годы он был юным, был принцем. Но как я не стараюсь следовать за логикой, вместо лица короля Сакрама в воображении рисуется лицо Дамирана в тот миг, когда он вышел навстречу напуганной Тириве, держа в руках безупречную розу. В самом деле, король совершенно не похож на злодея, по крайней мере, сейчас. Сакрам стар, ленив и он раскаивается в том, что касается воспитания сына. Но было бы глупо полагать, что в молодости Его величество не обладал столь же дурным нравом и потребностью к совершению зла, как и сам Дамиран.

– Если хочешь что-то сказать, говори, – я смотрю попеременно то на папку, то на Тириву. – Меня уже тошнит от загадок и недомолвок, – будто со стороны я слышу свой колючий глухой голос, я цежу слова сквозь зубы и едва не плюю на женщину ядом. – Прямо говори или уходи и предоставь мне самой догадаться.

Тирива отлипает от стены и приближается ко мне, ростом она чуть выше, поэтому мне приходится смотреть на нее снизу вверх. Мне начинает казаться, что вот сейчас то она точно разозлится, возможно даже повысит голос, однако Тирива слабо улыбается, едва растягивая уголки губ.

– Пора начать избавляться от детских иллюзий. Всё не так просто, как тебе кажется. Не выйдет наказать зло и дать добру восторжествовать, – ее взгляд перебегает на мое плечо, женщина поглаживает меня по руке и склоняется ближе, стараясь говорить тише. – Хочешь победить, позволь частице зла восторжествовать в собственной душе, девочка. – ее голос становится еще тише, я едва могу различить сказанные слова. – Или станешь такой, как я. Жалкой, никому ненужной.

Облизнув губы, служанка отодвинулась от меня и улыбнулась, на этот раз достаточно привычно, так я поняла, что Тирива вновь надела маску, надеясь, что в этот краткий миг нас никто не подслушивал. В ее глазах промелькнул страх, доказывающий, что мои мысли верны. Женщина боится кого-то, но при этом все же согласна рискнуть, чтоб подтолкнуть меня к определенным действиям.

Занятно. Но и она савирийка, как бы печальна ни была ее судьба.

Тирива уходит, на прощанье погасив большую часть свечей. Я не стала ее останавливать, хотя проходить по комнате, обрывая яркий бьющийся и танцующий на ветру огонь, доставляло мне удовольствие. Так я отстранялась от удручающей действительности, отпускала мысли и думала только о свечах, о том, как угасает свет, и комната погружается в темноту, постепенно, с каждой потухшей свечей всё сильнее. Поэтому каждый вечер, выпроводив всех служанок, сама обхожу комнату с гасильником и стараюсь отвлечься от всего, что произошло и что произойдет.

Оставшиеся свечи я выставляю на невысоких столах около кресла, чтоб собрать весь свет для прочтения того, что мне отвел принц. Наверное, я еще нескоро научусь называть его по имени.

Забравшись в кресло, я трусь о приятную ткань высокой спинки и локотников плечами и руками, надеясь оттянуть момент, когда придется открыть папку. Подгибаю ноги под себя и двигаю свечи так, чтоб было удобнее и светлее для чтения. В общем, делаю все, чтоб отсрочить неизбежное.

Папка оказалась достаточно тяжелой. Задержав дыхание, открываю ее и провожу рукой по желтоватым листам, очень плотным. Все написано рукой принца, как следует из записки в самом начале. Передав папку мне, таким образом Его величество надеется искупить вину за наглую ложь.

Итак, все содержимое – это некий дневник, который принц ведет для перечисления важных событий из самых разных уголков континента. Конкретно в этой папке собраны все новости, касающиеся Савирана и/или Васмиора.

Первые пары листов от твердой руки принца повествуют о восстаниях в Васмиоре. Ничего нового, учитывая наш с Ридом разговор. Стараясь читать как можно быстрее, я узнаю, что господин не врал. Первый очаг восстания зафиксирован в самом деле в Сумеречной Пустоте.

Сразу после образовавшихся беззаконников, в Васмиор были направлены проверки торговых компаний. Из прочитанного следует, что проверку никто не прошел, по той простой причине, что к тому моменту, когда в королевство прибыли проверяющие, компании перестали существовать. В городах образовались весьма странные альянсы. Торговля стала подпольной, только для своих, чтоб лишить всех угнетателей не только продовольствия, но и красочных одежд, без которых столь благородные персоны представить себя не могут.

«Некоторых проверяющих группа восставших взяла в плен», гласит последняя строка. Имена по какой-то причине принц не записал, ограничившись «некоторыми».

Я переворачиваю страницу и не могу сдержать улыбку от следующих новостей.

«Пепельная Долина захвачена восставшими», гласит заголовок.

Один из крупных городов, когда-то давно, еще до завоевания был столицей нашего королевства. И несмотря на название, был очень красивым, к сожалению, я знаю это из прочитанных книг, которые нашел для меня господин Фирай, а потому и подробного описания дать не могу. Все книги о Васмиоре, написанные савирийцами после нападения, выглядят нищими на язык и описания, авторы будто бы пытались скорее отделаться от работы, не предавая значения архитектуре, культуре, стилю городских парков и обустройству речных долин. Но это важно! Хотя бы потому, что в долинах селились