— Даниэль, ну какой ты мужчина? Обычный парень. Вот было б тебе двадцать пять хотя бы, я бы поняла твои претензии. А тут даже говорить не о чем.

— Значит, не о чем? — Мои слова закономерно разозлили принца и он снова взялся за весла, но стал грести слишком яростно, рывками. — Ла-адно!

— Что «ладно»? — Во мне поднялось здоровое раздражение, которое я пока успешно маскировала ехидством. — Да ты даже обижаешься, как мальчишка. Губы твои надутые, цоканье. «Ла-адно»! — передразнила и наставительно закончила: — Мужчина бы так никогда не сказал.

— А ты, я смотрю, много понимаешь в мужчинах? — Парень полоснул по мне раздраженным взглядом, но пару секунд спустя его губы глумливо изогнулись, и он выдал: — Может, уже и не девица?

Тут уже я гневно прищурилась и, несмотря на то, что никогда не считала себя ханжой и активной поборницей морали, да и в прошлой жизни без раздумий рассталась с этим девичьим нюансом, не видя в нем особого смысла, жестко отчеканила:

— А тебя, я смотрю, манерам так и не научили. Мне уже жаль эту страну, ведь однажды ею станет править император, у которого поганый язык, все равно, что помело. Поворачивай к берегу, не желаю твоего общества ни единой лишней секунды!

— Тебе надо, ты и поворачивай, — огрызнулся Даниэль, продолжая грести вглубь озера. — А мне и тут отлично.

И этот малыш называет себя мужчиной! Тьфу!

Понаблюдав за парнем еще с минуту, поняла, что своего решения он не изменит, и приняла свое. Не скажу, что особо взрослое, но какая ситуация — такие и решения.

— Что ж, не смею мешать. Пока-пока.

И, кинув ловко сложенный зонтик на дно лодки, рыбкой нырнула в озеро.

Почему бы и нет?

Плавала я отлично, платье не громоздкое. Жаль лишь шляпку и туфли — точно придут в негодность, но если выбирать между ними и обществом принца, то я выберу побег.

Не спеша выныривать на поверхность и наверняка слушать про себя очередные гадости, активировала одно любопытное комплексное заклинание, изученное еще в деревне и помогающее видеть и дышать под водой, и продолжила свой безумный заплыв.

Недолго правда.

Считанные секунды спустя вода рядом со мной забурлила миллионом пузырьков и в неприятной близости мелькнуло тело высочества, также прыгнувшего из лодки в воду.

Черт!

Даниэль не суетился и не спешил, словно подобное было ему не в новинку. Дождался, когда вода успокоится, нашел взглядом меня, в три уверенных гребка сократил расстояние и жестом указал наверх, зло щурясь.

Если б в этом мире были известны знакомые мне жесты, я бы обязательно показала их в ответ, но увы, ни «фигу», ни «фак» тут еще никто не изобрел, так что я ответным взглядом выразила весь букет испытываемых эмоций и поплыла дальше.

Развлечение у меня такое. По выходным.

Но снова все пошло не так и два гребка спустя меня нагло схватили за руку и насильно потащили к поверхности. Попыталась сопротивляться, но силы были не равны, а подол бессовестно путал ноги, так что я даже лягнуться не могла. В общем, делать нечего — пришлось всплывать и надеяться, что на этом озерное приключение закончится. На лодке мы кататься в любом случае не продолжим, а уж доплыть до берега в не самой приятной компании… Потерплю. Как-нибудь.

— Дура! — услышала я первое, стоило только моей голове показаться над водной гладью.

— Мальчишка, — фыркнула пренебрежительно и, оглядевшись, выбрала нужное направление, подальше от толпы, которая уже заметила нашу пропажу из лодки и начала откровенно волноваться.

Ну что за люди, а? Неужели больше заняться нечем?

Одна радость, соцсети тут еще не изобрели, а то бы еще и на видео наш заплыв снимали.

Нет, не быть мне звездой ютуба. Не быть.

— Зато ты, смотрю, до ужаса взрослая, — Даниэль не отставал, при этом плывя чуть позади, и не прекращал полыхать раздражением. — Конечно, это же так умно, прыгнуть в воду!

— С кем поведешься… — В отличие от него, я отвечала насмешливо, не ощущая за собой ни капли вины. Я его за собой не тянула.

— Язва! — буркнули мне в спину некоторое время спустя, словно не нашли больше аргументов, но на это я уже отвечать не стала и дальше мы продолжили плыть в молчании.

До берега оставалось метров десять, когда я разглядела под собой дно и попробовала встать. Получилось с первой попытки, причем воды оказалось всего по грудь, но тут появился ворох иных проблем: во-первых, илистое дно, в котором мгновенно увязли туфельки, во-вторых излишне тонкая ткань платья, которая облепила тело, как вторая кожа, даже несмотря на нижнюю сорочку, ну и в-третьих, уже встречающие нас вездесущие зеваки, среди которых я с облегчением заметила не только парочку лакеев ее величества (будет кому позаботиться о его высочестве), но и двух своих охранников из числа оборотней.

Кажется, Бойко и Хенрика.

— Ну и чего замерла? — вполголоса поинтересовался Даниэль, поравнявшись со мной и тоже встав на ноги.

— Туфелька… застряла, — поморщилась, сказав почти правду, потому что туфельки действительно серьезно засосало в ил.

— Кулема, — беззлобно фыркнул Даниэль, а потом сделал то, чего я от него никак не ожидала: пустил в район моих ног незнакомый магический импульс, ловко перехватил под спину и колени, беря на руки, и с легким превосходством проворчал: — За шею держись, светлость. Идем спасать нашу подмоченную репутацию.

Как бы я ни была на него зла, не могла не признать — боком я не свечу перед посторонними своими девичьими достоинствами, тем более руки в таком положении полностью закрывают обзор на грудь, ну а то, что меня несут… Черт с ним, пусть поиграет в благородство.

А принц, словно ему было этого мало, всего пару шагов спустя чуть ли не одними губами прошептал:

— Прости за глупые слова. Сам не знаю, что на меня нашло. Мир?

Покосилась на парня снизу вверх, оценила умильно сложенные бровки и ямочки на щеках, мокрые вихры, взлохмаченные в художественном беспорядке, закатила глаза, вздохнула и коротко кивнула, отвернувшись от толпы так, чтобы только он видел мои губы и слышал:

— Мир. Но глупости свои для других оставь. И матушке своей скажи, чтоб оставила. Меня ваши матримониальные планы раздражают. Ясно?

— Да уж куда яснее, — хмыкнул поморщившись, но все равно кивнул. — Ладно, не дурак. Но ты это… — Поморщившись снова, Даниэль умолк на пару шагов, а потом мотнул головой. — Ладно, неважно. Опекуну только не жалуйся, пожалуйста, у отца на него планы по финансовому сотрудничеству.

На