— Всё нормально? — спросила служанка, вглядываясь в пуговицу.

— Да, здесь всё в порядке. — Долан слил воду и вытряхнул «арфактум» на ладонь. — Давайте теперь подвал осмотрим.

— А у нас нет подвала.

— Как это нет? — Удивление даже изображать не пришлось. — Котельная, разводка, вентили всякие аварийные! Где-то же это всё должно быть!

Служанка задумалась. Всерьёз задумалась, искренне. Как и сам Долан. Он-то в первую очередь стремился именно в подвал. Где ж ещё начинаться тайному ходу, как не там?

Но если подвала нет, то, может, и нет никакого хода?

— Я не знаю… Я недавно тут работаю… — осторожно проговорила девица. — Есть погреб под кухней, но там никаких труб точно нет. Я думала, они просто из земли идут.

— Так не бывает, — терпеливо объяснил Долан. — У вас вон какое крыльцо высокое! От земли до первого этажа фута три, не меньше. Значит, под полом точно есть место. Может, кто-то из других слуг знает, как туда попасть? Или хозяева?

— Тут нет других. Мастера вызываем, когда надо, уборщица с кухаркой по утрам приходят, когда никаких особых событий нет, так что они ушли уже.

Вариант «спросить хозяев» девушка проигнорировала, как и в случае с розами.

А, ну да, их же дома нет. Якобы.

— Не возражаете, если я первый этаж внимательно осмотрю?

Служанка не возражала. Даже, кажется, заинтересовалась загадкой подвала. Сама отвела ко входу в кухонный погреб (который действительно оказался просто погребом), заглянула в подсобку с вёдрами и тряпками. Дверь в подвал не нашла, зато приволокла фонарик, добросовестно осветила им пространство под лестницей и все закоулки. Безрезультатно.

— А с улицы не может быть входа?

— Может, — согласился Долан. — Давайте поищем.

Они обошли дом по периметру, осторожно протискиваясь мимо розовых кустов. Нашли пустую бутылку, шпильку и ржавый секатор. Входа в подвал по прежнему не было.

Долан уже готов был признать свою (а точнее, Силя) ошибку, и что выход из подземного тоннеля находится где-то в другом месте, но что-то мешало.

Опыт? Интуиция? Азарт? Ослиное упрямство, которого бывшему милиту было не занимать? Или всё это вместе?

Он опёрся на лопату, которую так и таскал с собой, и попытался мыслить рационально.

Подвал в доме есть.

Входа в него нет. Ну, допустим. Мало ли, кому взбрело в голову сделать под домом совершенно герметичное помещение. Что это меняет?

Да ничего! Кто вообще сказал, что выход из тоннеля должен быть в подвале? Ведь в музее он преспокойно вёл аж на третий этаж! И запрятан был так, что ни работники, ни охрана с арфактумами ничего не обнаружили.

И если здесь всё обустроено по той же схеме, то одинокий сыскарь с лопатой и молоденькая служанка точно ничего не найдут.

Особенно если выход, например, в комнате хозяев. Которые как бы дома, но как бы нет. И которые (будем надеяться) до сих пор не в курсе, что по их владениям гуляет чужой.

Долан поднял взгляд на зашторенные окна. Они находились на передней стороне дома, чуть сбоку от крыльца. Если мысленно провести прямую линию от музея, то примерно в это место она и упрётся.

Тогда время переходить ко второму пункту плана.

— Будем копать! — объявил Долан.

Земля в саду была рыхлая, поддавалась легко. Сложнее было не швырять её на розы. И не нарваться нечаянно на настоящий трубопровод. По картам он, конечно, находился основательно в стороне, но кто ж им следует, этим картам?

Интересно, на какой глубине может быть это ход?

Катакомбы под зданием разведки уходили вглубь на несколько этажей. Но Долан искренне надеялся, что здесь так глубоко зарываться не придётся.

Земля стала плотнее, лопата чавкала уже не так бодро.

Долан вытащил из кармана арфактум (в этот раз — настоящий арфактум) и опустил его в яму. И сразу же почувствовал ощутимую вибрацию.

— Ну что там? — нетерпеливо спросила служанка, которая так и топталась неподалёку.

— Всё в порядке, утечки нет, — довольно сообщил Долан.

А вот какие-то металлические конструкции — однозначно есть.

И если под розами в стародавние времена не зарыли сундук с кладом, то вариант остаётся один: тоннель существует. Причём прямо здесь.

А значит — закапываем обратно эту дырку и идём работать дальше. Уже головой. Потому что рукам на сегодня явно хватит.

* * *

— Госпожа Эллерт, почему вас не было на занятиях? Я весь день вас искал, — объявил всему школьному двору Энгус Зукно-Вейтерлойн. — Вы же просили фото! Я принёс.

Алина не сразу поняла, о чём он. Слишком много информации крутилось в голове, и отдельные факты то и дело выпадали если не из памяти, то из поля зрения.

Наконец воспоминания со скрипом, но сложились в нужном порядке.

— А, ваша безответная любовь!

— Не надо так громко, — Энгус смущённо вжал голову в плечи.

Ну да, а о прогулах на всю округу объявлять надо. Никакого чувства такта у людей!

— Ладно, ладно. — Алина примирительно понизила голос. — Дайте хоть посмотреть на вашу… как там её?

— Берта Веллас, — напомнил однокурсник.

Фото оказалось маленькое, чёрно-белое и с остатками подсохшего клея на задней стороне.

— Вы его из личного дела выдрали, что ли?

Энгус промолчал, только ещё больше смутился. Видимо, именно так всё и было.

Судя по его безграничному обожанию, Алина подозревала, что увидит на фотографии роковую красотку или изящную нимфу, но Берта не походила ни на один из вариантов. Да, симпатичная, с правильными чертами лица, но далеко не топ-модель. Волосы короткие и явно крашеные: по длине — светлые, а у корней тёмные, глаза тоже тёмные, резко выделяющиеся на бледном лице, похожем на застывшую маску.

Впрочем, для официальных фото такое выражение лица было почти нормой, так что Алина не удивилась. Повертела карточку в руках и сунула в карман.

— Я оставлю у себя ненадолго, вы не против?

Энгус был против, но догадывался, что спорить бесполезно. Поэтому только тихо спросил:

— Вы же ничего с ней не сделаете?

— Иголки в портрет втыкать не буду, — пообещала Алина.

— Я серьёзно! Зачем вам фото?

Алина пожала плечами.

Она и сама не понимала, зачем забрала фотографию. Тем более, если верить однокурснику, изображённая на ней женщина давно уехала в Викену. Впрочем, кто уехал — тот может и вернуться, Марина с Марленой тому примером. Так что…

— И адрес, по которому она раньше жила.