— Лучше уезжайте к себе в Америку. Или откуда вы тамприбыли. Если вы не представляете какую-нибудь организацию, о существованиикоторой я пока не знаю.

И если вы действительно иностранец. Для всех будет лучше,если вы уедете.

— Я должен знать, почему убили Элизабет Роудс и кто отдал обэтом приказ, — возразил Дронго. — Я не успокоюсь, пока этого не узнаю.

— Тогда вместо ответа вы получите пулю в голову, —предостерегающе заметил Чихарев, — вы напрасно так хорохоритесь. Я хорошо знаю,что говорю. Пока вам везет, убирайтесь из Москвы. Вы и так уже зашли слишкомдалеко. Но везение не может продолжаться слишком долго.

— Наверху сидят ваши внуки, — напомнил Дронго, — неужели выне думаете о них?

— Это нечестно, — сказал полковник, — мы договаривались, чтопро них вы забудете. Я ответил почти на все ваши вопросы.

— Вы мерите только своими стандартами, — разозлился Дронго.— Считаете, что я способен причинить боль ребенку, даже если он внук такогонегодяя, как вы, Чихарев. Плохо вы думаете о людях. Я имел в виду, что вашивнуки растут в этой стране. Неужели вам не страшно, что, помогая переправлятьнаркотики, вы делаете тысячи молодых людей несчастными, обрекая их на быструюсмерть? А что, если завтра ваши внуки пристрастятся к наркотикам?

— Не нужно морализировать, — перебил полковник, — больше явам все равно ничего не скажу. Если хотите меня убить, можете стрелять.

— Что это даст? — пожал плечами Дронго. — Вы и так обречены.Ваш негласный руководитель не простит вам стольких неудач. Сначала вы ничего несмогли со мной сделать, потом я убрал ваших людей на складе, потом освободилСигрид Андерссон. Вам не простят стольких неудач, полковник. Можете считатьсебя трупом. Единственный выход для вас — назвать мне имя вашего шефа. Тогосамого человека, который отдавал приказы. Иначе он доберется до вас раньше, чемя до него. И тогда вас ничто не спасет.

Полковник задумчиво молчал.

— Это ваш последний шанс, — настаивал Дронго, — вы ведьумный человек. И достаточно опытный. Просчитайте все и поймете, что лучше датьмне возможность добраться до его горла. Это и в ваших интересах.

Полковник помолчал еще немного. Потом решительно сказал:

— Нет, не могу. Может, вы и правы. Но это все равно ничегоне решит. Даже если вы до него доберетесь, вы не сможете победить. Это целаясистема, а бороться с системой в одиночку невозможно. И потом, я не совсемпонимаю, почему вы так заинтересованы в деле именно этой Роудс?

— Американская журналистка Элизабет Роудс — дочь сенатораДжозефа Роудса, — сообщил Дронго, — ее отец сейчас находится в Москве, вамериканском посольстве. Все, что знаю я, знают и там. Уже сегодня вечеромсенатор будет принят министром внутренних дел России. У вас не останется ниодного шанса. Вы умрете еще до вечера.

Чихарев понял, что его подставили. Он недоверчиво спросил:

— Откуда вы знаете, что она дочь сенатора?

— Он меня нанял, чтобы я провел это расследование, — ответилДронго. — И он ждет, чтобы я назвал ему имя основного заказчика. Его неинтересует коррупция в России и тем более ваши мафиозные связи. Ему важнознать, кто и почему убил его дочь.

— Понимаю, — задумчиво сказал полковник, — черт побери, ктомог подумать, что она дочка сенатора. Ее задушили рядом с рестораном «Золотойнимб». Хозяин ресторана работал на нас. А официантка, которая там находилась,была девушкой Марата. Сначала она подсыпала лекарство в кофе журналистки, апотом ее задушили уголовники.

— Ее тоже изнасиловали?

— Не считайте меня скотиной, — вспыхнул полковник, — еепросто задушили. А потом инсценировали автомобильную катастрофу.

— Все верно, — кивнул Дронго. — И потом по вашему приказуэксперты Полеванов и Коротков состряпали акт экспертизы, по которому выходило,что, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, американскаяжурналистка сама врезалась в грузовик. И все было бы правильно. Если бы не одномаленькое обстоятельство. Вас подвела самоуверенность. Вы не знали, чтоЭлизабет Роудс никогда в жизни не употребляла алкоголь. У нее была аллергия наалкогольные напитки. Не знал этого и Полеванов, когда давал заключение от именисвоего тестя профессора Бескудникова.

— Вы хорошо поработали, — снова отметил Чихарев. — Я даже неожидал, что кто-нибудь сумеет так быстро до всего докопаться.

— В отличие от вас. Вы допустили несколько незначительныхошибок, сначала не обратив внимания на это обстоятельство. Потом убрав экспертаКороткова. И, наконец, явно недооценив меня. В результате я теперь знаю о васровно столько, сколько хватит для того, чтобы вы были сегодня убиты. И безвсяких шансов, полковник. Теперь решайте сами. Если вы назовете мне имя, шансыбудут пятьдесят на пятьдесят. Или я убью вашего шефа, или он убьет меня. Еслиже вы не назовете имя, то почти со стопроцентной уверенностью могу сказать, чтоон, не задумываясь, прикажет вас убрать. В этом варианте все сто процентовпротив вас.

Полковник напряженно думал.

— В зоопарках, где показывают аллигаторов, есть невидимаячерта, за которую никто не должен заходить, — сказал вдруг Дронго, — иначеспокойно лежащий, внешне неподвижный аллигатор делает быстрый бросок и хватаетнесчастного. Спастись в таких случаях почти невозможно. Вы зашли за эту линию,полковник, и теперь должны сами решать, что делать и как уберечься отнадвигающейся на вас пасти аллигатора.

— Красиво, — кивнул полковник, — вы настоящий поэт. Может,вы и стихи пишете?

— Пишу. Только не стихи и не чернилами, — холодно парировалДронго, — Элизабет убрали за то, что она слишком много узнала?

— Конечно. Она действительно переступила черту. Особенно ееинтересовала деятельность финансовой группы «Монотекс». Сейчас этой компанииуже нет, но ее ликвидировали из-за этой журналистки. Она передала материалы внесколько российских газет. Был большой скандал. Груз «Монотекса» был задержан,в результате чего понесли потери многие очень влиятельные люди. А человек,курировавший отправку груза и занимавший очень высокий пост, вынужден был дажезастрелиться. Согласитесь, такие вещи не прощаются. Она была обречена. Визвестном смысле она действительно переступила черту.

— Кто отдал приказ? — в последний раз настойчиво спросилДронго. — Я постараюсь сделать так, чтобы он пожалел о своем решении.

— Но вы не сможете ничего сделать, — сказал полковник, — этопросто невозможно. Он слишком крепко связан с другими людьми, слишком много длявсех значит, чтобы вы просто пришли к нему и высказали свои претензии. Неужеливы еще не поняли, что за этим делом стоят люди гораздо более могущественные,чем я или человек, который дает мне распоряжения. Неужели вы действительнохотите добраться до верхушки пирамиды? Даже я не знаю, кто на самом деле стоит насамом верху. Туда смотреть нельзя, может закружиться голова, и тогда вы простоупадете.