Дронго хотел навестить Сигрид. Она, конечно же, прочла егозаписку и должна была благоразумно остаться в его квартире, тем более что выйтивсе равно было нельзя. Когда он вернулся, она, уже одетая, лежала на диване,по-прежнему глядя в потолок.

— Так нельзя, Сигрид, — укоризненно покачал головой Дронго,— ты должна забыть обо всем, что случилось этой ночью. Просто выкинуть изголовы. Этой ночи не было. Это просто кошмарный сон.

Она повернулась к нему.

— Да, — сказала тихо, — все это нелепый сон.

Он осторожно дотронулся до ее волос.

— Извини меня, не сумел тебя уберечь. Это моя вина, я ведьзнал, что так может произойти. Просто мне казалось, что мы обладаем каким-тоиммунитетом. Два раза снаряд в одну и ту же воронку не попадает. Оказалось, чтомоя теория не совсем верна.

Она улыбнулась, дотронулась до его руки.

— Ничего. Вы ведь великий Дронго, самый лучший аналитик вмире. Теперь вы знаете, что снаряд дважды попадает в одну и ту же воронку.

Они странно разговаривали. Он — по-английски, чтобы оналегче поняла. А она отвечала по-русски, чтобы быть чуть ближе к нему.

Он наклонился и бережно поцеловал ее в голову.

— Ты знаешь, — прошептал он, — мы все очень любили твоюмать. Но я оказался единственным, кто видел ее мертвой. Ты меня понимаешь?

— Да, — кивнула она, — кажется, понимаю.

Он бережно гладил ее волосы.

— Поедем в посольство. Я оставлю тебя там и потом закончуэто дело.

Кажется, я уже знаю, как произошло убийство Элизабет Роудс икто заказал это убийство. Мне остается только узнать исполнителей и почему ееубили. Хотя я почти убежден, что знаю и это. Нужно прояснить лишь некоторыедетали, чтобы восстановить всю картину.

— Я не сомневалась, — сказала она, глядя на него снизувверх, — я была уверена, что вы сможете.

— Не перехвали меня. Иначе я действительно почувствую себявеликим аналитиком и буду о себе преувеличенно высокого мнения.

— Нет, — сказала она, сжимая его руку, — вы достаточно умныдля того, чтобы верно оценивать себя и других.

— В любом случае забудь сегодняшнюю ночь. А того парня уженет. Вчера я вычеркнул его из списка людей, живущих на земле.

Она снова замкнулась в себе.

— Вставай, — предложил Дронго, — но если хочешь, то можешьостаться здесь, сколько пожелаешь. Только с одним условием: я запру тебя наключ.

— Не надо, — ответила она, убирая свою руку, — я поеду впосольство.

— У меня будет к тебе важное дело, — сказал он, чтобыотвлечь ее. — Найди сенатора и побеседуй с ним. Может, он объяснит хотя бытебе, почему отказывается от дальнейшего расследования. Ты меня понимаешь?

— Вы это придумали специально, чтобы я хоть чем-то занялась,— поняла Сигрид.

— Нет. Просто мне это нужно. Я не буду тебя обманывать,девочка, любая другая на твоем месте билась бы в истерике всю ночь. Или вообщесошла бы с ума после такой ночи. Ты очень сильный человек, Сигрид. И ты всеправильно понимаешь. Поэтому не будем делать вид, что ничего не случилось.Наверное, будет правильно, если мы просто вычеркнем эту ночь из нашей памяти.Навсегда.

Она прижалась к его руке щекой.

— Мне так хотелось с вами поговорить, встретиться,увидеться. Казалось, я сумею узнать от вас что-то новое, нечто такое, чего я незнала до сих пор.

— А я оказался не таким, как ты думала? — кивнул Дронго.

— Не совсем. Просто вы казались мне суперменом, а на самомделе более мягкий. И более сильный одновременно. Наверное, я не могу объяснить.

Он чувствовал рукой тепло ее мягкой щеки.

— И еще, — сказала она, улыбнувшись, — мне очень хотелосьпосмотреть на женщину, которая будет рядом с вами. В моем воображении этоособая женщина, немного похожая на мою мать. Но оказалось, что вы живете один.

— Тебя это удивило?

— Сначала да. Потом я поняла. Та чудовищная энергия, которуювы расходуете на всякие расследования, отнимает у вас столько сил и души, чтоих может просто не хватить на женщину, живущую рядом с вами.

Он убрал руку и попытался улыбнуться, но понял, что у негоничего не получается. Тогда он просто сказал:

— Довольно забавная теория.

— Это не теория. Писатели, которые создавали героев в этомжанре, наверняка знали, что делали. Вспомните самых великих героев. ШерлокХолмс Конан Дойла, Эркюль Пуаро Агаты Кристи, Ниро Вульф Рекса Стаута, патерБраун Честертона — все они были одинокими мужчинами. Даже комиссар МегрэСименона, и тот оказался бездетным, хотя и был женат. Может, все ониподсознательно чувствовали, что мужская потенция, направленная с такой силой наблагие дела, полностью при этом исчерпывается.

— Надеюсь, ты не хочешь сказать, что я импотент? — спросилон, и она засмеялась.

— Нет. Простите, что невольно так получилось. Просто япыталась объяснить ваше одиночество какими-то психологическими мотивами.

— Все гораздо проще, — сказал он, — я любил одну женщину, апотом… В общем, потом я остался один. Но в принципе ты, наверное, права. Мнедавно стоило обратить на это внимание, чтобы хоть как-то отличаться от всехназванных тобой героев. Хотя они были всего лишь придуманными персонажами.

— Я была в доме Шерлока Холмса на Бейкер-стрит, — возразилаона, — когда ездила в Лондон.

— Я тоже там был, — сказал, он, чувствуя, как к немувозвращается способность улыбаться, — но теперь я буду знать, что нельзя тратитьвсю свою энергию на разного рода расследования. Постараюсь сохранить немногопотенции и для женщин, окружающих меня.

Она улыбнулась ему в ответ.

— Поцелуйте меня, — попросила вдруг Сигрид.

Он наклонился и снова поцеловал ее в лоб.

— Не так, — быстро сказала она.

Он чуть заколебался, и она уловила это колебание.

— Вам противно после случившегося вчера, — горько сказалаона, — не бойтесь, я не могла так быстро заразиться.

Это решило все. Он наклонился и поцеловал ее. Поцелуй былдолгим и благодарным. С обеих сторон.

— А теперь вставай и поедем в посольство, — попросил Дронго,— иначе мы проведем весь день в поцелуях, а я не успею закончить расследование.

Он встал и поэтому не услышал, как она тихо прошептала:

— Я бы не возражала.