– Пусть тешится, образина. Тебе-то что? Мне вот не нравится, что он ведёт себя вяло! Как будто у стен Оренбурга жить собирается. Нам с тобой надо надавить на него, месье!

– Хорошо, раз надо, то надо. Но как?

– Втемяшить в его башку, что на помощь городу наверняка уже царицей войско выслано. И немалое…

– Думаешь, его это подстегнёт?

– Надеюсь. Скорее бы он город взял, бездельник. Только тогда он смог бы заявить о себе как о человеке, с которым следует считаться!

Анжели помолчал и тихо рассмеялся:

– А Чертовка-Жаклин? Как она ловко петли избежала? Кто бы мог подумать, что в её голове мозгов гораздо больше, чем я полагал!

– Она меня тоже удивила, – согласился Флоран. – Теперь Пугачёв будет держаться за неё не только руками, но и зубами. Благодаря ей все сомнения у сомневающихся, держу пари, месье, начисто исчезли.

– Хитра плутовка, ничего не скажешь. Но нам, увы, от этого не легче! Я рассчитывал, что Емеля казнит эту стерву, а видишь, как вышло?

– Жаклин не только выкрутилась сама, но и вытащила за собой этого киргизина Нагу.

– И солдат Емеля помиловал. Надо же! И не захочешь, а в Христа поверишь. Иначе всё, что случилось сегодня, объяснить довольно трудно!

Флоран пожал плечами.

– А чем она может навредить нам, месье? – спросил он, посмотрев с беспокойством на Анжели.

– Будем надеяться, что ничем, – ответил тот. – Однако расслабляться не следует. Если у Чертовки хватило мозгов избежать смерти, то у неё хватит их и на то, чтобы подчинить «ампиратора» своим чарам. Мы только что убедились, что она всё ещё умна и находчива! И кто знает, как поведёт себя эта стерва, увидев нас при Пугачёве?

– А как она может повести себя? – насторожился Флоран.

– Непредсказуемо. Например, очернить нас словесно и подвести под петлю!

– Не будет такого, – усомнился Флоран.

– Почему?

– Пугачёву трудно будет обойтись без наших знаний и советов!

– Это ты так считаешь.

– А как считаешь ты?

– То время, когда мы были нужны самозванцу, к сожалению, минуло. Денег у него предостаточно, войско собрано, дела идут. И, как он считает, весьма успешно! Емеля уверовал в свою звезду и в свою неуязвимость! И… Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что Пугачёв уверовал так же и в то, что он не беглый разбоиник, а именно царь Пётр Фёдорович!

– Это пока спесь с него не сбили.

– Может быть, и так. Но эту спесь с него собьют ещё не скоро! Войско этого бродяги растёт не по дням, а по часам!

– А не лучше нам убраться восвояси, месье? – поёжившись, спросил Флоран. – Мне что-то неуютно становится среди этого воровского сброда?

– Может, ты и прав, месье, – ответил задумчиво Анжели. – Но я склонен ещё немного повременить с уходом. Ещё не пахнет жареным до такой степени, что нам, кроме как бежать, ничего не остаётся.

– А не будет ли потом поздно?

– Не будет, если всё время будем держать носы по ветру!

– А Чертовка? А её слуга? А Архип, чёрт его подери? Они ничего эдакого не выкинут?

– В отношении них я тоже кое-что придумал, месье, – беззвучно рассмеялся Анжели. – Я пойду к Пугачёву и…

Он умолк, словно поперхнулся.

– Месье, посмотри, кто у меня за спиной? – обратился он к угрюмо молчавшему Флорану, который, погрузившись в размышления, не замечал ничего вокруг.

– Не извольте шевелиться, господа французы! – послышался откуда-то из-под повозки знакомый голос. – Вас, месье Анжели, я проколю саблей, если захотите ослушаться. А вас, месье Флоран, я застрелю. Можете не сомневаться, что пистолет у меня уже в руке и нацелен вам между лопаток!

– Вас как раз здесь и не хватало, месье Барков! – ухмыльнулся Анжели, узнав голос капитана. – А где господин граф Артемьев? Я не удивлюсь, если он прячется где-то поблизости. Под соседней повозкой!

Глава 19

Барков пробирался в Бердскую слободу ночью. Вокруг было тихо. Ярко светила луна, и звёзды мерцали в вышине. Свежевыпавший снежок скрадывал стук копыт его коня. Барков ехал осторожно, оглядываясь и напряжённо отыскивая огоньки костров сторожевых постов. Встреча с дозорными была для него небезопасной.

В слободе послышался лай собак. Капитан напрягся и посмотрел на рукоятки пистолетов, торчавших впереди седла.

Опустив голову, конь шагал медленным, но уверенным шагом. Несмотря на холод, Барков не подгонял его шпорами. Пристёгнутая к его боку сабля звякала о стремя, и снова наступала тишина.

Вдруг капитан поднял голову: ему показалось, что кто-то наблюдает за ним со стороны. Он осмотрелся.

Так и не заметив ничего подозрительного, он проехал до околицы и остановил коня. Но почему он не увидел ни одного стражника? Или самозванец уверовал в свои силы настолько, что не считает нужным выставлять дозоры?

Лай собак усилился. Барков, насторожившись, внимательно прислушался. Ему показалось, что где-то сбоку мелькнула тень и сразу же исчезла, затаилась. Он собрался уже пришпорить коня, чтобы отъехать подальше, как тень мелькнула снова.

Взведя курки пистолетов, капитан напряжённо всматривался в темноту и прислушивался, но кругом было тихо.

– Что-то тут неладно, – прошептал он, обращаясь к своему коню и дёрнул поводья, – не иначе как…

Мелькнувшая из темноты тень в одно мгновение оказалась рядом и ухватила за уздцы его коня.

– Тпр-ру, – прохрипела «она» простуженным голосом. – Ляксандр Васильевич, не стреляй, я это.

– Тьфу, чёрт, Ероха, – сказал с облегчением Барков, опуская пистолеты. – Ты так больше не шуткуй, если жизнь не опостылела.

– Да я вот не чаял уж вас живым лицезреть, – вздохнул Ероха. – Государь по всей степи разъезды разослал. Уже мысль наведалась в башку мою дурью, что сцапали вас!

– Вот тебе на, – усмехнулся капитан, сходя с коня, – а я никого в степи не видел. Ни одного всадника. Думал, что вымерз самозванец уже и всё его войско!

– Ну, будя, в избе покалякаем, – прохрипел Ероха. – Айда за мной, Ляксандр Васильевич…

Пока Барков шагал за казаком, Ероха не удержался и успел рассказать ему обо всём, что произошло. Он упомянул о предстоящей днём казни и о том, что посланные Пугачёвым на Меновой двор казаки «напоролись на засаду». А ещё он вскользь упомянул, что атаман Овчинников время от времени разыскивает капитана по лагерю как «смутьяна», которого необходимо повесить…

Как только они вошли в избу, Ероха подбросил дров в печь и пригласил Баркова к столу.

Капитан сел на табурет и внимательно посмотрел за суетящимся не в меру казаком. Он знал Ероху как вора и негодяя, который помогал ему лишь ради того, что чувствовал себя червяком, нанизанным на крючок