Когда они ушли, Ингрид обратилась к Мире официальным тоном:

— Я удовлетворила ваше любопытство, заместитель главы «Земной Дипломатии»?

— Сполна, глава «Вегер», — в тон ей ответила Теронова.

— Теперь вы мне должны и я требую уплаты долга немедленно.

— Я готова. Сколько?

— Да ладно, кузина, не стоит всё воспринимать столь серьёзно. Ты ещё научишься понимать наш юмор. Я всего лишь хочу предложить сотрудничество. У Близнецов ведь ваш человек?

— Да, и что? — осторожно поинтересовалась Мира.

— Ты ведь можешь пойти к нему в главную клинику? Можешь не отвечать. Я знаю, что ты там была и пойдёшь ещё.

— Потому что знать — твоя профессия?

— Верно. Я хочу, что бы ты передала тому из близнецов, который отвечает за лечение вашего человека, передала вот это, — она протянула Мире чёрный прямоугольник со скруглёнными углами, словно сошедший с экранов про древнее время.

— Что это? — спросила Мира.

— Детская сообщалка. С небольшими доработками. Исключительно двустороння связь, без выхода в сеть. Неломаемая, но поддерживает только текстовые сообщения. Но смотри — передать надо именно тому близнецу, что действительно лечит вашего человека. Они скрытные, постараются тебе его не показать, выдать за него кого-то другого.

— Ладно, я поняла, — Мира с любопытством разглядывала штуковину, — А другая такая у тебя есть?

— Конечно.

Ингрид словно ждала этого вопроса, протянула Мире такую же сообщалку:

— Сделаешь?

Мира кивнула.

Канев бежал по тоннелю в толпе таких же обезумевших от страха людей. Его планы спокойно уйти в Атриум что бы доложить о случившемся послу, обсудить с ним наблюдаемый на плазе феномен и выработать совместными усилиями план дальнейших действий — всё это пошло прахом. Он не прошёл и пары сотен метров, как увидел первую драку контрактников с чёрными. Чёрные, естественно, быстро подавили сопротивление, но не стали, как они это обычно делали, обращать противника в бегство, а окружили контрактников и продолжили методичное избиение. Очень жёсткое избиение. Когда контрактники перестали стонать и вздрагивать под ударами, чёрные не успокоились и переключили своё внимание на случайных прохожих. Для последних это было полнейшей неожиданностью, и если жестокое избиение, которое они только что наблюдали, вызвало у них лишь лёгкое удивление, то нападение на них самих вызвало оторопь. Канев был более подготовлен такому варианту развития событий, так как в отличие от местных, он вполне себе мог представить, что сотрудники службы безопасности могут побить кого-нибудь по желанию левой пятки, безо всякой причины. Потому он нырнул в ближайший проулок сразу же, тогда как местные попытались криками остановить чёрных. Убегая по проулку, он слышал как контрактники кричали чёрным: «За что!?», и уже заворачивая за угол, услышал ответ: «За Татума!!!».

Кто такой Татум и почему за него надо бить, Канев не знал. Спустя какое-то время он, поплутав в хитросплетениях закоулков и переходов с уровня на уровень, вышел наконец к шлюзу. Он решил, что проблему закончились и произошедшее будет приключением, о котором он будет сегодня вечером гордо рассказывать Ане и послу, но всё только начиналось. Шлюза осаждала толпа контрактников-оборванцев, желавших немедленно покинуть сектор. Контролирующая шлюз группа безопасников выпускала людей точно по стандартной схеме: оплата вперёд, контроль внешнего вида. В ближайших точках продажи воды шла бойкая торговля, цены взлетели к несуществующим на Колесе небесам. Периодов для оплаты у Канева было предостаточно, так что он надеялся вскоре покинуть сектор. Он благополучно успел помыться, и уже предвкушал, как вскоре окажется в безопасном Атриуме (по слухам, беспорядки были только в этом секторе). Его с группой других счастливчиков впустили в шлюз, где они прошли стандартную процедуру, сути которой Канев не понимал до сих пор. У него, как обычно при переходе, забурлило в животе, появилась некоторая тошнота, после чего шлюз открылся с другой стороны, все вышли и… По ним открыли огонь.

Чёрные стреляли в спину и с боков, они использовали пластиковые пули, разбивавшиеся при столкновении с человеческим телом. Безопасное в применении на космической станции и очень болезненное оружие.

В результате всех этих событий и получилось так, что Канев бежал по центральному тоннелю сектора в толпе полубезумных от страха людей. Пули чёрных догоняли и жалили в спину. В этом секторе плотность населения значительно ниже, чем в соседнем, но, тем не менее, свидетелями расстрела было множество людей. Лица их вытягивались при виде таких же как они, аккуратно одетых и свежевымытых людей, выбегающих из распахнутого настежь шлюза с криками. Все видели, что в спину бегущим стреляют чёрные. Всем известно, что чёрные стреляют только по опасным маньякам или перебиравшим дурмана до состояния боевого безумия людям. Значит, в относительно благополучный сектор вырывалась каким-то невообразимым ранее способом толпа маньяков.

Это была инъекция вируса паники.

Саймон Макстрадосс спокойно поливал свою маленькую (метр на метр) лужайку, которую он купил на годовой бонус и теперь мог: во-первых, любоваться на неё, когда был на Колесе, а во-вторых, выгодно сдавать на время, когда работал на макушке орбитального лифта Дочки. На его лужайке росла даже парочка цветов, и когда они распускались, на запах иногда прилетали пчёлы с верхнего уровня. Через вентиляцию добираются, не иначе. Когда они прилетали, к нему в гости сбегались дети с половины сектора — поглазеть. На своих детей у Саймона не было периодов, но детей он любил. Дети смотрели на пчёл, а он — на детей.

Вот и сейчас, поливая лужайку, он смотрел на детей. Они такие красивые… Саймон полностью нырнул в киберспейс, что бы изображения стали реальностью, а не накладывались полупрозрачными образами на блёклый внешний мир. Поливать лужайку он мог и вслепую. Он делал это несколько раз в день и никогда не промахивался. Раньше — никогда. Сегодня такой конфуз с ним случился в первый раз. Немудрено было вздрогнуть. Он услышал низкий, до костей продирающий рёв, идущий словно со всех сторон одновременно.

— Чёрные хотят убить вас!

И снова:

— Чёрные хотят убить вас всех!!!

Изображение в киберспейсе пропало. Звук выключили ещё через пару мгновений, но Саймон успел расслышать:

— Сопротивляйтесь!

И его вышвырнуло из киберспейса. Такое было с ним только один раз. И то, не на Колесе, а в космосе, на работе, когда контрактное быдло подняло бунт. Хозяева просрочили оплату корпоративного усиленного фармконтроля и «СинтеБиоМ» его отключила за неуплату. Так как был конец смены, с едой, водой и воздухом была напряжёнка, выключенный фармконтроль (на котором только и держалась дисциплина в конце особо длительных вахт при дефиците ресурсов) означал неминуемый бунт. Когда бунт начался, комендант жилой станции своим личным кодом запечатал все возможные внутренние двери, вырубил локальный киберспейс, что бы бунтовщики не могли координировать свои действия, и вызвал подмогу. Саймон тогда несколько дней просидел в спасательном боте. Просидел в прямом смысле слова — выпрямиться в полный рост там было невозможно. Его вытащили, когда прибывшие на подмогу чёрные вразумили бунтовщиков, а правление продлило лицензию у близнецов.