– Жаль. Очень жаль мне тебя, говорю, – резюмировал краткий рассказ Вордий. – Ну, выбирай: левый или правый?

– Нет, не надо, умоляю! Провалиться мне тотчас в чертоги Мрака, если соврал! – с удвоенной прытью затрепыхался Сермий. – Ее цирюльник Тани привел, у него спросите.

– Цирюльник кто?

– Как, вы не имеете чести знать самого мастера Тани? У него стрижется столько достойных людей… – робко стал возвращать себе утраченные позиции столичный щеголь.

– Ну, зато ты его хорошо знаешь! – усмехнулся Вордий. – Скажешь, что я буду ждать его сегодня, когда Владыка посещает крайний дворец, в овраге Дивного пения, в полсотне шагов на юг от Старого грота. Скажешь, что он серьезно вляпался, что он замешан в покушении на государственное лицо. И что если он не оценит все прелести вечера со мной, то его утонченность с избытком оценят громилы из тюрьмы Небесного смирения!

– Я п-передам, разумеется, – с облегчением выдохнул Сермий. – Прямо сейчас.

Он приподнялся и смущенно стал приводить в порядок свои потрепанные одежды.

– Дружище, я иногда тебя сам бояться начинаю, – оглядываясь, прошептал гвардейцу Соргий. – Он всего лишь безобидный гуляка, а ты его как разбойника охаживаешь!

– А-а-а… кинжал верните, пожалуйста, – гуляка не замедлил тут же напомнить о себе.

– Обязательно! – щедро пообещал Вордий. – Хоронить тебя будут – приду вложу во хладные персты. Семени ляжками, концентрат человеческой глупости! А не то этот ножик все-таки вступит в любовную связь с твоими глазами…

Закат в овраге был сам по себе удивительным зрелищем, однако сейчас друзей заботило явно не это. Соргий, как всегда, изучил ситуацию со всех сторон, но выбирал наиболее проблемный вариант развития событий, – отчасти чтобы позлить собеседника.

– Пошли бы к нему домой, поговорили бы, как люди…

– Сорик, только не говори мне, что не понимаешь! Если даже этот слизняк с гривой не захотел с тобой нормально разговаривать и смылся при первых намеках на суть дела – не сложно понять, в таверне запахло жареным!

– Ох, да знаю я все! – вздохнул Соргий и нервно затеребил небритый квадратик на подбородке. – Меня сейчас другое волнует. Кто все-таки эта девушка? Ну не похожа она на простую гетеру, поверь моему опыту!

– Ну так, брат! – снисходительно похлопал его по плечу Вордий. – У кого у кого, а у тебя было время изучить ее поближе!

– Будешь смеяться, но не в тот раз.

– Что? Ты хочешь сказать…

– Увы. Все было именно так, как я рассказал этой прелестной компании в «Песне звезды». У меня первый раз в жизни было такое гадкое ощущение, будто меня тупо использовали. Меня, понимаешь, Ворик! И кто – женщина!

– Ну-ну, поплачь еще, как ты любишь. Найдем эту красотку – так и быть, дам тебе время возместить все понесенные убытки!

– Какой ты щедрый! Только сейчас говори с этим любителем ножниц сам. Видеть не могу, как людей мучают!

– Ладно-ладно, цыпленок-неженка. Дуй в кусты и жди команды. Игрушки какие прихватил, надеюсь?

– Да есть кое-что, – поправил Соргий холщовый мешок за спиной и поплелся в заросли.

Вордий сладко потянулся, расправил плечи и развалистой походкой вышел на небольшую прогалину, зачищенную от травы бурым суглинком. Когда-то, до открытия центрального парка, это место, возможно, и пользовалось популярностью у любителей вечерних прогулок, но теперь все здесь выглядело диким и пустынным. Закрыв глаза, молодой гвардеец упер руки в бока и тут услышал звук приближающихся шагов. «Мужчина, – подумал Вордий. – Баклов двести пятьдесят весом, приземистый и крепкий». Открыв глаза, он с удовлетворением узрел перед собой именно того, кого представлял, с одним лишь исключением: пришелец был лыс, с усами черной строчкой, а под ними – злорадной улыбкой на влажных, трупного цвета губах.

– Сразу видно – цирюльник, – провел по своей голове пятерней Вордий, награждая гостя своим самым насмешливым взглядом. – Как это говорят, сапожник без сапог?

Мужчина осклабился еще противнее:

– Так, значит, это и есть тот красавчик, что приставал к моему другу? Нехорошо, парень. Ой, нехорошо. Ты же вроде девочек любишь или как? Рыженьких, как мне сказали?

– Про любовь тебе все объяснят в тюряге, и очень скоро. Вордий Онато, никорх императорской гвардии. Мой медальон. Веду секретное расследование особо важного дела о покушении на жизнь государственного чиновника. Предполагаемый исполнитель – упомянутая рыжая девица. Ты расскажешь про нее все, что знаешь. Либо мне – сейчас, либо этой ночью – дознавателю в чертогах Небесного смирения.

Улыбка Тани расплылась уже по всей отвратительной харе. Мелкие сальные глазки смотрели как-то похотливо, а маленький рот скривился набок и увяз в сальных складках.

– Ну что ты, начальник, я чист, как миска заключенного. Не при делах я, ты уж прости.

– Про дела твои следствие решит, – демонстративно начал разминать кулаки Вордий.

– Ну, так это я завсегда готов, – сладко проворковал Тани. – У меня куча свидетелей имеется, и все, как один, просто жаждут подтвердить мою полную невиновность.

Затылок Вордия похолодел. На прогалину развязным, неспешным шагом вышло человек семь, все улыбались, даже беглого взгляда хватило, чтобы понять: все как один подонки. В том смысле, что были они наглядным олицетворением тех низших слоев населения, которые в силу врожденных склонностей вполне осознанно избрали для себя путь ярко выраженной антиобщественной деятельности, связанной с физическим унижением других.

– Разрешите представить, мои подмастерья, – и Тани изобразил реверанс. – Помогают стричь клиентов.

Подонки закивали.

– Ребятки, у нас сегодня особо важная персона, – продолжил цирюльник. – Храбропочтенный энель из гвардии горячо любимого нами Великого владыки Кергения. Приглашает нас оказать услуги на дому.

Громилы заржали и стали заходить с боков и со спины.

– Зачем же на дому, энель грозный страж? Вам мы готовы оказать услуги прямо здесь. Чик-чик, и готово, – прогундел рыжий бородач с мясистым носом, проводя по заросшим щекам лезвием кинжала.

Вордий и бровью не повел, но внутри весь напрягся. Что-то делать нужно было срочно, но ведь не кидаться же на эту банду в одиночку?

Пока он думал с каменным выражением лица, Тани сделал шаг вперед и заглянул ему за пояс, словно на дно глубокого каньона.

– Ой, поглядите, что это у нас? Меч! Для бритья – то, что надо! Энель Онато, вы позволите скромному цирюльнику продемонстрировать вам свое искусство?

Не дожидаясь ответа, Тани медленно протянул два пальца и сомкнул их на рукояти. Этот манерный жест грубо нарушил глубоко укоренившиеся понятия Вордия о вежливом поведении, допуская только одну, вполне однозначную реакцию. Жестко сцапав противника за кисть, он резко ее выкрутил. Цирюльник взвыл, припадая на колено. Но уже через мгновение один из подмастерьев обхватил Вордия сзади своими волосатыми руками и сдернул вбок с