Пожалуй, больше всего Клару смущало именно это. Потребность в общении, общие идеалы – неужели мисс Бриджес думает, что для Клары этого было бы недостаточно? Неужели ей кажется, что Клара стала бы цепляться за некую эфемерную идею?

Виктор повел Клару в художественную галерею. В таких местах Клара никогда не бывала и все опасалась невольно сделать некий faux pas[15]. Виктор также пребывал в не самом лучшем настроении, когда она встретилась с ним на станции Сент-Панкрас[16]. Он был недоволен результатами выборов. Лейбористы снова выиграли, но их большинство было уже незначительным, и Виктор считал это трагедией.

– Все, чего мы достигли за последние несколько лет, могут уничтожить. Детские учреждения, NHS[17], бесплатных дантистов…

Клара задумалась над этим «мы». Заднее сиденье в машине мисс Купер перед выборами было буквально завалено листовками, призывавшими голосовать за миссис Блоуз, местную кандидатку, любившую вещать о красивых младенцах, о справедливом распределении по карточкам и о великолепной службе здравоохранения. Клара знала, что мисс Купер тоже огорчена результатами выборов, она даже заплакала, когда Клара ей позвонила, чтобы назначить день ежемесячной проверки.

Джулиан, впрочем, выглядел, как обычно, самодовольным. Когда Клара встретилась с ним на верхней дороге на следующий день после объявления результатов, он сказал:

– Ну вот, скоро все снова вернется в нормальное состояние.

– Но ведь выиграла не твоя партия, Джулиан.

– А может, и мы в чем-то выиграли – это как посмотреть. Во всяком случае, мы стали для них серьезным препятствием.

Надеюсь, подумала Клара, Виктор не станет слишком сильно из-за этого переживать.

На улицах кое-где еще висели плакаты с портретами кандидатов, и Виктор, увидев портрет лидера Консервативной партии, сокрушенно покачал головой, воскликнул: «Позор!» – и, должно быть, не менее получаса говорил на эту тему, прежде чем повернулся наконец к Кларе со словами: «Ох, извините, я что-то увлекся». Она, разумеется, вежливо заверила его, что все в порядке, потом засмеялась и прибавила: «Да, пожалуй, вы чуточку увлеклись», после чего Виктор издал горлом такой звук, словно его что-то душит.

Галерея размещалась в весьма компактном здании – это, собственно, был просто просторный дом, а вовсе не то, что она ожидала увидеть. Готовясь к свиданию, она думала, что расскажет Виктору о тех живописных полотнах, которые хорошо знала – это были работы сэра Альфреда Маннингса, – а потом спросит, почему это художники так любят изображать корабли, сражения и лошадей? Но потом решила ничего ему не говорить и ни о чем не спрашивать – не хотела давать ему дополнительные основания считать ее глупой. Пока они слонялись по галерее, Клара восхищалась самим домом, его светлыми комнатами и высокими потолками, а Виктор – картинами. И еще Кларе понравилось, что там тепло, гораздо теплее, чем снаружи.

Вынырнув из собственных мыслей, она услышала, как Виктор говорит:

– …А это та самая картина, которую я хотел вам показать.

Картина называлась «Завтрак в постели»[18]. На ней были очень живо изображены молодая женщина и ребенок. Манера художника в чем-то явно была очень современной; ему отлично удалось передать усталость матери от постоянных забот об этом маленьком резвом существе. Судя по тому, как крепко эта женщина обнимала своего малыша, она к своим материнским обязанностям относилась очень серьезно.

– Эта женщина напоминает мне вас, – сказал Виктор. И Клара снова вгляделась в нежное лицо молодой матери, щеки которой горели румянцем, а темные волосы были откинуты назад. Это, безусловно, комплимент, подумала она, хоть и не прямой.

Она уже хотела сказать: «Только я никогда в жизни не завтракала в постели», зная, что это не совсем правда: один раз все-таки завтракала, еще в школе, когда после смерти матери долго болела, даже их матрона[19] начала беспокоиться. Но во взрослой жизни – действительно никогда. Впрочем, Клара предпочла вообще промолчать – опять же из опасений, что скажет что-нибудь не то, – и взяла Виктора за руку. Этот жест ровным счетом ничего для нее не значил, это, пожалуй, была просто реакция на картину. Виктор сильно покраснел, но руку не отнял. Рука у него оказалась на удивление мягкой и нежной. Если бы обстановка была более интимной, Клара, наверное, прижала бы его руку к губам.

А он через некоторое время стал рассказывать, что именно благодаря своей Айрис познакомился с работами нескольких известных художниц. Клара кивала, думая: ну, и какое отношение это имеет к тому, что она взяла его за руку?

Он еще явно не готов сделать следующий шаг, поняла она.

Затем они заговорили о Бернарде – и об Алексе («какой необычный мальчик, выдающиеся способности!»).

У Клары мелькнула мысль, не рассказать ли Виктору об отце Алекса, но ничего рассказывать она не стала: сперва им нужно получше узнать друг друга, не стоит подавать все кушанья разом. В данном случае имеет смысл двигаться неторопливо, шаг за шагом. Вряд ли, конечно, подобный рассказ мог оттолкнуть Виктора от нее или от Алекса, однако история Алекса и впрямь была сложной.

При доме, где располагалась галерея, был очаровательный сад, окруженный густой зеленой изгородью, и там еще цвели зимние цветы. В саду совсем никого не было, и на этот раз именно Виктор первым взял Клару за руку, и она почувствовала, что это не просто дружеское прикосновение. К тому же он прошептал:

– Я так давно не испытывал подобных чувств, Клара…

И они поцеловались. Он склонился к ней и впился в ее губы самым настоящим страстным поцелуем. Она предполагала, что он будет нервничать, и ласково коснулась ладонью его горячей шеи и затылка. Ну, прямо романтическая сцена из какого-то романа!

Боже мой!

Клара закрыла глаза, и перед ней тут же возник Айвор. Губы Айвора, глаза Айвора, то, как он с ней тогда прощался…

– Это было так мило! – сказал Виктор.

И Клара украдкой вытерла губы о рукав. Мило? Что это еще за слово такое?

Странно, что она испытывает какую-то вину из-за привидевшегося ей Айвора, ведь тот сейчас находится – если она на минуточку забыла – вместе со своей женой где-то далеко, она даже не знает, где именно. Мистер и миссис Дилани остановились в некой гостинице и осматриваются; Айвор комментирует качество мягкой мебели, а Руби… занимается тем же, чем обычно.

Клара подняла глаза и снова внимательно посмотрела на Виктора; Виктор был здесь и сейчас; Виктор был с ней и только что устроил ей чудесную прогулку, показал такие вещи, каких она при сложившихся обстоятельствах никогда бы не увидела. Виктор – профессор университета, читает там курс «Политика и международные отношения», он уже пригласил Клару посетить этот университет…

– Да, правда, – сказала она и снова потянулась к нему.

Через несколько