– Послушай, ты ведь можешь к ним вернуться, – оживилась Лара.

Крэх с сомнением опустил глаза.

– Могу. Но вряд ли вернусь.

– Отчего же?

– Мне стыдно. Я продал душу, но колдуном был всего три недели, после чего сорок лет прожил в вороньей шкуре. Моя книга сожжена в жертвенной бездне и не подлежит восстановлению. Впрочем, я бы не смог колдовать, даже если бы она осталась цела. За продление права на книгу требуются жертвоприношения, а я задолжал уже семь жертв, – жалобно вздохнул старик. – Сами видите, гордиться мне нечем.

Лара почувствовала, как в ней нарастает возмущение, и сдвинула брови.

– Ты тоже собирался приносить в жертву детей?

– Ни в коем случае! – с жаром возразил Крэх. – Мне бы вполне хватило преступников. Я бы вершил правосудие!

Если Лару его ответ удовлетворил, то Андреаса, видимо, нет. Он сплёл руки на груди и с разоблачающей улыбкой заметил:

– Гладко говоришь, старый колдун-двоеженец.

– А зачем мне врать?

– Ты сорок лет прожил рядом с женщиной, которая разрушила твою жизнь. Для чего?

Лара со вздохом пересела на лавку к Андреасу и громко зашептала:

– Ты оглох? Он же сказал, что любил её.

Тот только отмахнулся.

– Лара, вспомни, что я сделал с тобой на другое утро после ночи утешения. Как ты ещё в людей после этого веришь, понять не могу.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что мой приёмный дедушка – такая же мерзкая сволочь, как и ты? – нахмурилась Лара.

– Сволочь? Да я безобидный котёнок по сравнению с этим опытным интриганом.

– Друзья мои! – Крэх развёл руки в стороны. – Простите, но я не улавливаю суть ваших инсинуаций…

– Андреас инсинуирует на то, что ты сволочь.

– Чего ты ждал столько лет? – пристал к старику бывший кот. – Почему не убил проклятую ведьму?

– Как я мог? Она моя жена!

Андреас едва ли не с раздражением покачал головой.

– Ты был бы рад её убить, да как? Одно движение её рук – и тебя больше нет. Поэтому ты ждал, терпения тебе не занимать…

Лара ткнула его в бок локтем.

– О чём ты говоришь? Если бы Крэх вздумал убить мою бабушку, он бы давно нашёл способ. Правда, Крэх?

– Друзья мои…

– Ты лучше спроси, почему он убеждал тебя сжечь книгу, хотя ради того, чтобы стать человеком, мог бы сделать это и сам.

– Уже спрашивала. Он ответил, что у него бы на такое руки, то есть лапы, не поднялись.

Андреас старательно подавил смешок.

– И ты поверила?

– Да если бы не Крэх, я бы умерла, пока от тебя спасалась!

– Если бы не Крэх, спасаться не пришлось бы вовсе. Ведь он десять дней использовал тебя в своих корыстных целях.

– В каких ещё…

– Он и мной вертеть пытался, но я не позволил. – Андреас обернулся к старику. – Когда мы сидели на крыше, что ты мне предлагал? Унести меня в лес. Зачем?

– Из жалости, – самым искренним тоном отозвался Крэх. – Чтобы ты взаперти не сидел.

– Врёшь. Ты сказал: «Если ты исчезнешь, Лара испугается и из страха за себя сожжёт эту чёртову книгу».

Лара, наморщив лоб, уставилась на бывшего ворона.

– Это правда?

Её перебил неровный стук в дверь. Крэх, который только его, казалось, и ждал, устремился к двери, опираясь на палку. Лару немало обеспокоила эта торопливость, и она последовала за стариком.

– О господи, – простонала она, едва завидев гостей.

На пороге белели фигуры Снежка и Козетты.

– Где ж ты раньше ходила, когда была так нужна? – с осуждением спросил Андреас.

– Ме-е-е, – недоумённо проблеяла коза.

– Снежок!.. Я и забыла, что, если развеять чары, они снова станут козами. – Лара ласково погладила рожки козлёнка, но потом её взгляд столкнулся с бессовестным взглядом его матери. – И что прикажете, опять пасти эту стерву?

– Не хочешь – не паси, – сказал Андреас, выводя коз наружу. – Я загоню их в сарай и пойду за лошадью.

– Конюшни больше нет, – напомнила Лара. – Где будет жить твоя лошадь?

– В ведьминой комнате.

– Что?!

– Дверь закрой, сентябрь на дворе.

Андреас повёл Снежка и Козетту к сараю. Тот почти целиком закрывала карета, чья безвкусная аляповатость ещё сильнее выделялась на фоне окружающей бедности. Спустя некоторое время над лесом пронёсся зычный голос:

– Адская Тьма! Адская Тьма!

Крэх бросился к окну.

– Что он творит?

– Зовёт свою лошадь. – Встав у окна, Лара подняла подсвечник, но двор и без того ярко освещался луной. – Мы отпустили её в лес, чтобы она не умерла от жажды.

– Разве можно столь безбожным именем называть живое существо?

– Уж тебе ли толковать о безбожии?

– Всё равно это неподобающе, – настаивал старик.

– Адская Тьма никогда не возражала против своего имени. Очень интересная особа, между прочим. Она считает, что люди смешны.

– За семьдесят девять лет жизни я пришёл к тому же выводу.

Калитка отворилась, и во двор шагнул человек. На статной фигуре развевался длинный серый плащ, голову венчала чёрная шляпа с пряжкой на высокой тулье. Волосы, белые, но не седые, достигали пояса. То, что человек не стар, было видно и по твёрдой походке, и по гладкости бледного лица. Однако чем ближе мужчина подходил к дому, тем более странными казались Ларе его глаза. Она даже решила, что он слепой. По меньшей мере на один глаз.

Пока Лара с интересом разглядывала незнакомца, стоявший рядом Крэх восторженно бормотал:

– Это ведь с… с…

– А?

– …с-сам Библиотекарь!

– Библиотекарь? – удивлённо переспросила Лара. – А чего он ночью пришёл? Он что, распространяет запрещённую литературу?

– Ха-ха! Лучше и не скажешь, – блестя глазами, засмеялся старик.

– Книжный контрабандист?!

Куда больше она удивилась, когда Крэх распахнул дверь и поспешил ему навстречу. Со двора потянуло несентябрьским холодом.

– Приветствую вас, господин! Вы меня помните?

– Не имею чести, – безразлично ответил странник.

– А я вас ждал. Я перед вами, я – тот, кто вам нужен.

– Нет, не ты. Не мешай.

Минуя растерявшегося старика, незнакомец переступил порог и наткнулся на Лару с подсвечником в руке.