– Тогда я буду лично защищать свой коньяк!

– Ваше легкомыслие просто… уму непостижимо! – раздражённо каркнул ворон, вылетая за дверь. – Я отправляюсь в деревню.

Андреас подобрал с пола чернику и раскусил.

– Если бы Крэх не кинулся на девчонку, когда она хотела уйти в первый раз, то, возможно, она бы над нами и сжалилась, – сказал он.

– Полагаешь, он сделал это с умыслом?

– Старый ворон всё делает с умыслом.

Лара досадливо покачала головой.

– Это моя вина, я ошиблась в Мерле. Кто же знал, что она такая… богобоязненная? Небось и в церковь каждое воскресенье ходит.

– Для чего? – удивился кот.

– Ты будешь мне помогать? Надо стереть кровь, перепрятать колдовскую книгу и мои платья.

– Платья-то зачем?

– Ненавижу, когда мою одежду носит кто-то другой.

Андреас в глубокой задумчивости дожевал ягоду и молча понёсся на второй этаж.

– Ты куда?

– Прятать свои трубки! Я тоже, если хочешь знать, брезгливый.

За окном синели сумерки. Когда Андреас вернулся, Лара достала огниво, и они зажгли две свечи – в кухне и в передней, что делали каждый вечер, невзирая на ссоры. Не успели они оттереть брызги крови, как в дом вихрем влетел Крэх.

– Они идут. С вилами и факелами. А ведь я предупреждал!

Сердце Лары застучало так громко, что отзывалось в ушах.

– Не волнуйся, киса. Это ещё проверить надо, – сказал Андреас, бросаясь к лестнице.

– Вы… Вы мне не верите?! – оскорбился ворон.

– Мы пока не решили. – Кот взбежал на второй этаж и вскоре зарычал: – Лара, он не врёт – я вижу вдалеке огни!

Та вгрызлась в книгу, почти насквозь проткнув клыками переплёт, и быстро попятилась в сторону кухни.

– Ты что задумала? – Крэх полетел за ней.

Только дойдя до печи, Лара опустила свою ношу на пол.

– Ты хочешь сжечь книгу? – ликовал ворон.

– Вот ещё! Я её в печке спрячу.

– Лара, сюда идут люди! Я слышал их разговоры – они думают, что ведьма пыталась сделать Мерле своей ученицей. Надо сию же минуту сжечь книгу!

– Нет!

Ворон грозно закряхтел.

– Буду откровенен, я не всё тебе сказал. Ты говорила, что хочешь колдовать по книге шесть лет, но душу свою не продашь. Нет никаких шести лет! Пользоваться книгой так долго, не отдав за неё душу, нельзя. Книга заклинаний – это своего рода паспорт ведьмы или колдуна. Зачем она тебе, если ты не будешь ведьмой? Неужели тебе так жаль эту проклятую книгу?

Лара завертела головой.

– Не книгу мне жаль. Мне жаль Андреаса. Я не хочу, чтобы он всю жизнь прозябал котом.

– Если не хочешь – жги!

– Но он останется таким навсегда! Он чуть не исчез, когда бабушка пыталась бросить его в огонь. Тогда я поняла: я не хочу, чтобы он исчезал, ни за что на свете не хочу.

– И ради него ты принесла в жертву женщину, которая тебя воспитала?

– Нет! – запротестовала Лара. – В ту секунду я не думала, что, спасая Андреаса, я ставлю бабушку под удар. Я не хотела её гибели. Но я до сих пор не понимаю, почему из всех живых существ она выбрала моего кота!

– Она была слишком стара, чтобы искать другую жертву.

– Взяла бы крысу из подвала!

– Крысу? – опешил ворон. – Лара, ты что, не знала? На роль жертвы годится лишь тот, кто рождён человеком. Ведьмы не приносят в жертву зверей, это было бы слишком просто!

Лара открыла рот, но язык не слушался.

– Значит, Андреас…

– Жги книгу! Жги, пока не поздно!

– А чего ты сам её не сожжёшь?

– У меня… лапы на такое не поднимутся. – Крэх пристыженно затряс головой.

– Надо вытащить её во двор!

– Времени нет! Поторопись!

Лара вскочила на стол, на котором горела свеча, и сбросила её, целясь в книгу. Воск растёкся по чёрной обложке вместе с пламенем. Толстый фолиант долго сопротивлялся, прежде чем уступить огню и запылать.

Однако, кроме книги, запылала и кухня. Лара собиралась опрокинуть на пол бадью с водой, когда ворон больно клюнул её в спину.

– Книга должна сгореть дотла! – загудел он.

– Мы не успеем потушить огонь!

– Ты хочешь, чтобы вы с Андреасом остались кошками навечно?

Лара сдалась. Она как заворожённая смотрела на пламя, пожиравшее ломкие страницы, и шептала:

– Скорей, скорей…

– Берегись! – сипло каркнул Крэх.

Рядом загорелась штора, Лара едва сумела отпрыгнуть. Самого ворона в дыму было не разглядеть.

«Тушить пожар уже бесполезно».

Лара кинулась через столовую, чтобы предупредить Андреаса. Но столовая двинулась на неё, как выдвигается из шкафа ящик, а взлетевшие в воздух стол и двадцать стульев на её глазах рассыпались в прах.

«Это всё… книга?!»

Задыхаясь от дыма, Лара скрючилась над полом, но разрывающая боль заставила взметнуться на задние лапы и потянула вверх с безжалостностью мясника. В горле першило, Лара попыталась прочистить его кашлем, на который у неё больше не было сил, и безвольно сомкнула веки.

Она лежала на полу, как тряпичная кукла, чувствуя себя маленькой, истерзанной и обессиленной. Сначала запахло дымом. Потом вернувшийся слух уловил звук, похожий на треск костра.

«Нельзя умирать. Надо подняться».

Где-то на краю её тела стало горячо и больно. Лара не сразу поняла, что это пятки. У неё снова были пятки, и они горели! Как в забытом сне, где её сжигали заживо.

Она быстро согнула ноги в коленях и открыла глаза, обнаружив себя посреди старой кухни, охваченной огнём.

– Лара! – В кухню вбежал черноволосый юноша. – Нашла время спать. Вставай скорей, мне одному не справиться!

Их красивый каменный особняк превратился в старый деревянный дом, но пожар из него никуда не делся. По счастью, огонь не добрался до чердака, откуда Андреас притащил одеяло.

Лара выскочила за дверь. Ей пришлось раз пять бегать к колодцу, чтобы принести воды. На дворе давно стемнело, но никакой толпы народа с факелами за забором не было.

– Куда же люди подевались? – спросила она, плеснув на огонь очередное ведро с водой.

Огонь зашипел, и Андреас закашлял, отгоняя дым.

– Наверное, ушли, заметив пожар. А если вместо трёхэтажного особняка они застали ведьмин домишко, то больше словам Мерле никто в деревне не поверит.