Если раньше было странно видеть самого выдающегося пилота Хуася без короны, то сейчас, когда он в доспехах, это зрелище еще более неестественное. Я хочу сказать, доспехи – штука очень впечатляющая: крылья, длинный набедренник, похожий на хвост феникса, металлические перья, вздымающиеся на плечах… И над всем этим – непокрытая голова. Чего-то явно не хватает.

Пытаюсь представить, как выглядела бы его корона, но тут Сыма И командует:

– Прыжок!

Впервые в реальной жизни я становлюсь свидетелем того, как Ли Шиминь, Железный Демон, направляет свое ци.

Огненно-красное свечение струится под его кожей, будто реки лавы, и перетекает в доспехи. Жар охватывает мое тело, прижатое к его телу. Глаза Ли Шиминя пылают, как угли. Крылья разворачиваются в ночи языками пламени.

Максимальная сила, с которой кто-либо способен направить свое ци, прямо пропорциональна его духовному давлению, а значит, в это мгновение во всей Хуася нет другого существа, представляющего собой столь же грандиозное зрелище.

Оглушительно хлопнув крыльями, Ли Шиминь срывается со Стены, держа меня в объятиях. Я прижимаюсь к его горячему доспеху и подавляю вскрик, едва не вырвавшийся у меня при внезапной невесомости. Ветер свистит в ушах. Мир теряет четкость очертаний, лишается логики. Вокруг нас под бьющимися крыльями взвихряется воздух, раскаленный приливом ци. Понятия не имею, куда мы летим – может, навстречу смерти? Не осмеливаюсь открыть глаза, чтобы удостовериться.

Кислород наполняет и покидает мои легкие, а я… Во мне поднимается негодование.

Неужели это то, чем я хочу стать? Девчонкой, вынужденной постоянно цепляться за какого-нибудь парня?

Глубокий вдох – и я направляю белое ци-Металл из меридианов моего тела наружу. Ощущение холода через позвоночник уходит в доспех. Изо всех сил оттолкнувшись от груди Ли Шиминя, я высвобождаюсь из его объятий.

И стремительно падаю вниз. Ужас охватывает меня, но я хлопаю крыльями – еще и еще раз, упорно, неотступно накачиваю в них свое ци. Бледное сияние вспыхивает по краям поля моего зрения. Облитое потом тело стынет на холодном ветру.

И вот я лечу. Лечу!

Огромные крылья держат меня в воздухе, бросая вызов гравитации, бросая вызов смерти. Восторг пронизывает каждую клеточку моего тела, мерцающего и неземного, как звезды. Я медленно, кругами, набираю высоту, озирая мир новыми глазами. Этот мир гораздо шире прежнего, в нем больше пространства, больше звуков и свободы. С такой вышины на землю смотрят только хризалиды, и все же вот я – человек, плыву в воздушном пространстве, необъятном и баюкающем, как кишащий хундунами океан на дальнем востоке Хуася. Квадратики света со сторожевых башен за Великой стеной складываются в созвездие – змею, растянувшуюся от горизонта до горизонта.

Смотрю на свои руки. Мое исконное ци-Металл, холодное и серебристо-белое, струится под моими пернатыми доспехами.

Во мне бушует столько эмоций, что я не знаю, как с ними справиться, как их контролировать, как не дать им пролиться слезами. Рыдания сотрясают мое невесомое тело с такой силой, что я теряю равновесие, одно крыло задирается выше другого. Ли Шиминь взмывает у меня из-за спины и подхватывает за талию. Взмахи наших крыльев – холодных моих и горячих его – смешиваются, словно у нас одно дыхание на двоих.

Я так ошеломлена, что не пытаюсь вырваться.

– Для меня даже просто ходить было роскошью, – всхлипываю я, стуча кулаком по пластине на его груди. А затем приникаю к ней. Жар его ци согревает мою щеку.

Он молчит. Лишь держит меня, покачиваясь между небом и землей на высоте, которая считается недостижимой для людей.

Когда мы возвращаемся на Стену, Сыма И выглядит вполне довольным нашими успехами.

Но несмотря ни на что, наша синергия не улучшается.

– Ты просто подстраиваешься под него, а не сотрудничаешь! – выговаривает мне Сыма И на ледовом катке после очередной неуклюжей тренировки. – Это не одно и то же!

Легко ему тявкать! Попробовал бы сам «сотрудничать» на скользком льду с кем-то, чьи мысли все время разлетаются в ста разных направлениях, ища ближайшую бутылку с выпивкой.

К пятому дню тренировок во мне прочно поселяется дрожащая тревога, ломающая надежду на то, что мы успеем сыграться к ожидаемому сроку. И, словно отражение моего настроя, над катком разражается гроза, гром сотрясает бетонные стены, в окнах дребезжат стекла.

– Цзэтянь! – подзывает меня Сыма И, когда мрачный Ли Шиминь уходит в туалет. – Надо поговорить.

– О чем? – Я неохотно подкатываю к нему, шевеля крыльями для равновесия. Доспехи, во всяком случае, удерживают нас от бесконечных падений, да и мои ноги болят не так сильно.

Сыма И сжимает пальцами низкий плексигласовый барьер, окружающий каток.

– Не вздумай влипнуть в любовный треугольник.

Мои крошечные коньки свистят – так резко я останавливаюсь. Открываю рот, чтобы запротестовать.

– Даже не пытайся! – Сыма И выставляет ладонь. – Я заметил, как вы с нашим Мажорчиком смотрите друг на друга. Но мой вам совет: не переступайте черту. – Он наклоняется ниже и добавляет совсем тихо: – Шиминь – вот кто твой партнер, твой Единственный и Настоящий. Помни об этом! Особенно на публике. В армии о тебе уже сложилось нелестное мнение, не хватало еще, чтобы гулящей заклеймили.

Прихожу в себя и закатываю глаза.

– Не волнуйтесь. Я свои приоритеты знаю. – И ведь не вру. Мы с Ичжи не целовались с той самой ночи. – И потом, разве вы не знакомы с основными принципами, стратег Сыма? – Складываю из пальцев треугольник и смотрю сквозь него. – Треугольник – самая прочная фигура.

– Я не шучу! – рявкает он. – Вы с Шиминем как будто чужие, это неестественно. Что происходит? Ты плохо исполняешь свои постельные обязанности?

Когда до меня доходит, что он имеет в виду под «постельными обязанностями», жар заливает меня от ключицы до ушей.

– Нет! Это не ваше… Мы с ним вообще этого не делали!

Сыма И хватается руками за голову.

– Вот оно что! Тогда все понятно. Неудивительно, что вы совсем не двигаетесь вперед!

– Какое отношение это имеет к нашему тренингу?

– Да ты смеешься?! Это лучший способ упрочить связь с партнером! Почему вы этого не сделали?

Сыма И спрашивает так, как будто я позабыла выключить плиту, уходя из дома.

Я скольжу назад на коньках, хлопая крыльями, чтобы удержать равновесие.

– Я… я просто не хочу!

– Твои хотелки тут ни при чем, – цедит он сквозь зубы, и у меня холодеет в животе – настолько он серьезен, обсуждая столь смехотворную тему. – Если ты смогла сделать это с принцем-полковником Яном, то сможешь и с Шиминем. Нет, я понимаю – тебя ужасает, что он жунди…