– Королева дала мне свое благословение на эту охоту.

– Королева не давала тебе Беаталахд, не давала своимируками.

Дойл говорил с полной уверенностью.

– Что такое Беаталахд? – спросила я.

– Сила жизни, – ответил Дойл. – Оно отбираету твоего противника самое жизнь и умение; только поэтому он мог одолеть меня всхватке.

Шолто вспыхнул. Считалось признаком слабости – нуждаться дляпобеды над другим сидхе в большей магии, чем есть в твоем теле. В сущности,Дойл сказал, что Шолто не мог выиграть битву и потому вынужден был пойти наподлость. Но подлостью это не было – было всего лишь недостаточно по-рыцарски.Черт с ним, с рыцарством, главное – вернись живым.

Именно это я говорила каждому мужчине, которого любила, втом числе моему отцу, перед каждой дуэлью.

– Кольцо – свидетельство, что со мною фаворкоролевы, – сказал Шолто, все еще красный от гнева.

– Кольцо не перешло к тебе от королевы из рук вруки, – сказал Дойл, – как и приказ убить принцессу прозвучал не изее уст.

– Я знаю, кто говорит от имени королевы, а ктонет, – произнес Шолто. Настал его черед говорить уверенно.

– Правда? – удивился Дойл. – А если бы япришел к тебе и передал приказ королевы, ты бы мне поверил?

Шолто поморщился, но кивнул.

– Ты – Мрак королевы. Когда раскрываются твои губы, изних звучат ее слова.

– Тогда слушай эти слова: королева хочет, чтобыпринцесса Мередит осталась жива и вернулась домой.

Все мысли, мелькнувшие на лице Шолто, я не могла прочесть,но их было много. Я решила задать вопрос, на который он бы не ответил Дойлу.

– Королева сама велела тебе ехать в Лос-Анджелес иубить меня?

Шолто посмотрел на меня. Это был долгий, оценивающий взгляд,но потом он покачал головой:

– Нет.

– Кто тебе велел ехать в Лос-Анджелес и убитьпринцессу? – спросил Дойл.

Шолто открыл было рот, но остановился. Напряжение отпустилоего, и он отступил от Дойла, опустив меч к полу.

– Нет, я пока что сохраню имя предателя про себя.

– Почему? – спросила я.

– Потому что присутствие здесь Дойла может значитьтолько одно: королева хочет, чтобы ты вернулась ко Двору. – Он посмотрелна Дойла. – Я прав?

– Да, – подтвердил Дойл.

– Она хочет, чтобы я вернулась ко Двору?

Дойл встал так, чтобы видеть меня и Шолто, обратив спину кпустым кабинкам.

– Да, принцесса.

Я покачала головой:

– Я уехала, потому что там некоторые хотели меня убить,Дойл. Королева не мешала им.

– Это были разрешенные дуэли, – сказал он.

– Это были санкционированные Двором попыткиполитического убийства, – поправила я.

– Я ей об этом напомнил, – сказал Дойл.

– И что она?

– Она дала свой знак, чтобы его передать тебе. Еслитебя кто-нибудь сейчас убьет, пусть даже на дуэли, его постигнет местькоролевы. Можешь не сомневаться, принцесса: как бы горячо кто-то ни желал твоейсмерти, платить такую цену за нее никто не станет.

Я посмотрела на Шолто, и от этого движения снова все поплылоперед глазами. Шок, явный шок.

– Ладно, я вернусь ко Двору, раз королева гарантируетмне безопасность. Но при чем здесь то, что ты не хочешь назвать нам имя предателя?Кто воспользовался именем королевы, чтобы послать тебя казнить меня, когда онане хочет моей смерти?

– Я пока что придержу это про себя, – снова сказалШолто, и лицо его стало надменной маской, которую он так часто надевал приДворе.

– Почему?

– Потому что если королева разрешает тебе вернуться коДвору, договор со мной тебе не нужен. Ты вернешься в мир фейри, к НеблагомуДвору, и я готов проставить свое королевство, что она найдет тебе другоголюбовника-сидхе. Как видишь, Мередит, я тебе буду не нужен. Ты получишь все,что я мог тебе предложить, и не будешь вечно привязана к уродливому чудовищу.

– Ты не уродлив, Шолто. Если бы не помешали твоиведьмы, я бы тебе это доказала.

Что-то мигнуло на его лице, как рябь на гладкой надменнойповерхности.

– Да, кстати о ведьмах. – Он повернул ко мневзгляд своих троекратно желтых глаз. – Я думал, у тебя нет руки силы,Мередит.

– Нет, – ответила я.

– Боюсь, Нерис бы тут с тобой не согласилась.

– Я не знала, Шолто, я не хотела...

У меня не было слов описать, что я сделала с Нерис.

– Что случилось? – спросил Дойл.

– Черная Агнес солгала слуа. Она им сказала, что если япересплю с Мередит, то стану чистокровным сидхе и более не буду их царем. Онаубедила их спасти меня от меня самого, защитить меня от козней сидхейскойколдуньи.

Я приподняла брови, услышав эти слова.

Он посмотрел на меня.

– Но я убедил Агнес и остальных, что ты для нихопасности не представляешь.

Я встретила его взгляд.

– Я успела увидеть метод убеждения.

Он кивнул:

– Агнес велела сказать тебе спасибо – она такого отменя не видала. Она решила, что здесь как-то сыграла твоя магия.

– Она не злится за Нерис?

– Ну, она хотела бы твоей смерти, но теперь она тебябоится, Мередит. Рука плоти, как у твоего отца, – кто бы мог подумать?

Что-то было в его глазах помимо тщательно изображеннойнадменности. Я с удивлением сообразила, что это страх. Выглядывающий из-подмаски страх. Не только Черную Агнес напугало то, что я сделала в номере.

– Рука плоти, – повторил Дойл. – О чем этоты, Шолто?

Шолто протянул меч Дойлу рукоятью вперед.

– Возьми вот это, поднимись в мой номер и посмотри, чтосделала принцесса. Нерис уже не исцелить, поэтому я прошу тебя даровать ейистинную смерть перед тем, как ты сопроводишь принцессу ко Двору. Я вас провожудо такси на случай, если мои слуа окажутся... не до конца послушными.

Его слова, мимика, жесты показывали, что присутствие Дойлаего не радует.

Слегка наклонив голову, Дойл принял меч.

– Если это одолжение, которое тебе нужно, я был бы радоказать его тебе за имя предателя, ложно направившего тебя в Лос-Анджелес отимени королевы.

Шолто покачал головой:

– Я не назову это имя, по крайней мере сейчас. Я егопридержу, пока это будет мне на пользу или пока не решу лично с нимразобраться.