Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Исцелить одного ободранного шелки – ерунда. Я видел,как сидхе поднимают горы с морского дна, затопляют целые города, когда приходятв силу. Тебе еще повезло.
Мне вдруг стало страшно.
– Ты хочешь сказать, что мой приход в силу мог вызватьсерьезное стихийное бедствие?
– Да.
– Вообще-то меня кто-нибудь должен былпредупредить, – сказала я.
– Никто из нас не знал, что ты нас покидаешь, и потомуне дал тебе прощального совета. И никто не знал, что у тебя есть вторичныесилы, Мередит. Королева была уверена, что раз семь лет с Гриффином и годыдуэлей не пробудили твоих сил, то там и будить нечего.
– А почему сейчас? – спросила я. – После всехэтих лет?
– Не знаю. Знаю только, что ты – Принцесса Плоти, и утебя есть еще одна рука силы, которая пока не проявилась.
– Для сидхе редкость – иметь более одной руки силы.Откуда же у меня две?
– Твои руки проплавили два металлических прута накровати. Два прута, по одному на каждую руку.
Я встала и шагнула от него подальше:
– Откуда ты знаешь?
– Я видел с балкона, как ты спишь. Видел спинкукровати.
– А почему ты не дал мне о себе знать?
– В тот момент твое состояние можно было бы назватьнаркотическим сном. Вряд ли я мог бы тебя разбудить.
– А в ту ночь, когда ты послал пауков? У АлистераНортона?
– Ты говоришь о человеке, который приносил жертвысидхе?
Это меня поразило, и я уставилась на Дойла:
– О чем ты, Дойл? Когда Нортон приносил жертвы сидхе?
– Когда крал силу у женщин с помощью Слез Бранвэйн.
– Да нет, я там была, чуть сама не стала его жертвой.Не было церемонии вызова сидхе.
– В первом классе любой школы этой страны учат, чтосидхе запретили только одну вещь, когда нас сюда пускали.
– Нам запретили выдавать себя за богов. Нам нельзя бытьобъектом культа. Мне это объяснил дома отец, потом в школе по истории, потом погосударству и праву.
– Ты единственная среди нас, кто учился с обыкновеннымилюдьми. Это я иногда забываю. Королева была вне себя, когда узнала, что принцЭссус записал тебя в общественную школу.
– Она меня пыталась утопить, когда мне было шесть,Дойл. Утопить, как топят чистопородного щенка с неправильным окрасом. Не думаю,что ей было хоть сколько-нибудь интересно, в какую школу меня отдали.
– А я вряд ли видел королеву настолько удивленной, какв тот раз, когда принц Эссус забрал тебя и свою свиту и поселился средилюдей. – Он улыбнулся – чуть сверкнуло белое в темном лице. – Кактолько она поняла, что принц не намерен терпеть недолжного обращения с тобой,она стала заманивать его обратно ко двору. Она многое ему предлагала, но ондесять лет отказывался. Достаточно долго, чтобы ты выросла из ребенка в женщинусреди людей.
– Если она была так возмущена, почему она столькимпредставителям Неблагого Двора разрешала нас навещать?
– Королева и принц оба боялись, что ты станешь слишкомчеловеком, если не будешь видеть своих соплеменников. Хотя королева не одобрялавыбор свиты, сделанный твоим отцом.
– Ты о Кеелин, – уточнила я.
Он кивнул.
– Королева никогда не могла понять, зачем он взял тебев компаньонки фею без капли сидхейской крови в жилах.
– Кеелин – наполовину брауни, как и моя мать.
– И наполовину гоблин, – напомнил Дойл, – аэтой крови в тебе нет.
– Гоблины – пехота армии Неблагого Двора. Объявляютвойну сидхе, но начинают ее гоблины.
– Это ты повторяешь своего отца.
– Да. – Я вдруг снова устала. Эти краткие вспышкивеселости, увлекательнейшие возможности новых сил, возвращение ко Двору – всеэто не сняло усталости, вымотавшей меня до костей. Но еще одно я должна былаузнать. – Ты сказал, что Алистер Нортон поклонялся сидхе. Что ты имел ввиду?
– То, что он с помощью ритуала вызывал сидхе, когдасидел на кровати посреди круга силы. Я узнал эти символы. Ты ритуала неувидела, потому что даже самому необразованному человеку известно: вызыватьсилу сидхе ради магии запрещено.
– Он выполнял ритуал до того, как приходилаженщина! – догадалась я.
– Именно так.
– Я видела в зеркале какого-то сидхе, но не виделалица. Ты не почуял, кто это?
– Нет, но кто-то достаточно мощный, чтобы я не могпробиться. Я мог только послать тебе мое животное и мой голос. А меня непустить очень непросто. Для этого многое нужно.
– Так один из сидхе себе позволил...
– Или позволила, – уточнил Дойл.
Я кивнула:
– ...или позволила себе стать объектом поклонения, иони дали Слезы Бранвэйн смертному, чтобы тот использовал их против фей.
– Вообще-то людей с фейрийскими предками не принятосчитать феями, но в данном случае – да.
– За допущение поклонения – смертный приговор, –сказала я.
– Допустить использование Слез против фейри – этозначит быть осужденным на пытку на неопределенный срок. Некоторые предпочли бысмерть.
– Ты сказал королеве?
Дойл оттолкнулся от пола и встал.
– Я сообщил ей о сидхе, который или которая разрешилисебе поклоняться, и о Слезах. Теперь я должен сказать ей, что у тебя есть рукаплоти и что ты получила крещение кровью. Еще она должна знать, что предатель –не Шолто, но тот, кто говорил с ним от имени королевы.
Я вытаращила глаза при этих словах:
– То есть она послала только тебя, одного, против Шолтои всех слуа, когда решила, что он сорвался с цепи?
Дойл ничего не сказал.
– Не хочу тебя обидеть, но тебе нужна была поддержка.
– Нет, она меня послала доставить тебя домой до того, какШолто уехал из Сент-Луиса. Я приехал в тот вечер, когда послал пауков тебе напомощь. А Шолто двинулся в путь только на следующий день.
– Значит, кто-то узнал, что королева хочет менявернуть, и меньше чем за сутки разработал план, как меня убить.
– Очень на то похоже, – согласился Дойл.
– Ты был рядом с королевой, кроме тех случаев, когдаона посылала тебя убивать, – сколько? Шестьсот, восемьсот лет?
– Тысячу двадцать три года, если быть точным.
– Тогда, если она не посылала тебя меня убить, зачембыло посылать тебя? Есть другие из ее Воронов, которым я доверяю больше.
– Больше доверяешь или больше симпатизируешь? –спросил Дойл.